«Голландская доблесть»

— Не забывай, мы в Йоземитской долине, так что у нас все основания торопиться. А теперь собирайся да поживее!

В силу давней привычки к походной жизни юношам понадобилось всего несколько минут, чтобы погрузить свои пожитки на спины вьючных лошадей и самим вскочить в седла.

И только вечером, когда сгустились сумерки, они стреножили лошадей на маленькой горной лужайке у подножия Седла и принялись стряпать ужин, состоявший из кофе и грудинки. Перед тем как, завернувшись в одеяла, отойти ко сну, они разыскали неподалеку от своей стоянки лагерь злополучного незнакомца, обреченного провести эту ночь на крыше Купола.

Рассвет уже уступил место дню, когда запыхавшиеся юноши тяжело опустились на землю у вершины Седла и принялись стаскивать башмаки. Они взглянули вниз, и им показалось, что они находятся на крыше мира: даже снежные короны пиков Сиерры оказались где-то далеко под ними. По одну сторону — всего в полумиле от них — раскинулась Малая Йоземитская долина, по другую — в миле — Большая Йоземитская. Лучи солнца начинали припекать двух искателей приключений, но ночная тьма все еще окутывала своим покровом пропасть. А над ними, купаясь в свете дня, вздымалась величественная окружность Купола.

— А это что? Для чего она тебе понадобилась? — спросил Гэс, указывая на фляжку в кожаном чехле, которую Хэзэрд старательно засовывал в нагрудный карман.

— Это «Голландская доблесть». Для храбрости, разумеется, — был ответ. — Нам в этом деле потребуется все наше мужество и еще немного сверх того. А это вот, — тут он многозначительно постучал по фляжке, — и обеспечит нам сверх того.

— Неплохая мысль, — заметил Гэс.

Трудно сказать, каким образом им пришла в голову эта ошибочная мысль, но они были молоды, и в книге жизни для них оставалось еще много неразрезанных страниц. К тому же они верили, что виски помогает от змеиных укусов, и взяли с собой изрядный запас этого целебного напитка. Правда, пока они еще не прикасались к нему.

— Хлебнем немного перед стартом, — предложил Хэзэрд.

Гэс заглянул в пропасть и покачал головой:

— Лучше подождать, пока мы взберемся повыше и карабкаться станет труднее.

Над ними на высоте семидесяти футов торчал первый крюк. Зима была снежная, и поэтому наросты льда покорежили и согнули его так, что теперь он выступал всего лишь на полтора дюйма над скалой. Забросить на него лассо с такого расстояния было невероятно трудно. Снова и снова свертывал Хэзэрд свое лассо на манер настоящих ковбоев, делал бросок, и снова и снова неуловимый крюк ускользал. Гэсу тоже не везло. Используя малейшие неровности в поверхности скалы, они вскарабкались еще на двадцать футов к Куполу; там они смогли отдохнуть в неглубокой расщелине. Отвесный склон Купола был так близко, что, когда из своей расщелины они заглянули через край скалы, их взглядам открылась гладкая стена, круто сбегавшая вниз на целых две тысячи футов. Дальше взгляд не проникал: основание Полукупола еще окутывала тьма.

Теперь крюк был всего в пятидесяти футах, но скала в этом месте становилась совершенно ровной, и склон сбегал под утлом в пятьдесят градусов. На этом промежутке невозможно было найти ни одного места для отдыха. Путешественник должен был или взбираться вверх, или соскальзывать вниз. Остановиться было невозможно. Но в этом и заключалась опасность. Купол имел сферическую форму, и если путешественник начинал соскальзывать вниз, его относило не к отправной точке, где его могло задержать Седло, а южнее, прямо к Малой Йоземитской долине, что влекло за собой падение с высоты в полмили.

— Я попытаюсь, — просто сказал Гэс.

Они связали вместе два лассо, так что у них теперь была веревка в сто футов длиной, и затем каждый из них обвязал конец вокруг пояса.

— Если я начну падать, — предупредил Гэс, — подхватывай ослабевающую веревку и старайся получше удержаться на месте. Если ты этого не сделаешь, то покатишься за мной, и делу конец.

— Ладно, ладно, — прозвучал самонадеянный ответ. — Лучше хлебни-ка, перед тем как двинуться в путь.

Гэс посмотрел на флягу. Он хорошо знал себя и свои возможности.

— Подождем, пока я не доберусь до крюка и ты ко мне не присоединишься. Готов?

— Да!

Он быстро, как кошка, пополз вверх на четвереньках, цепко хватаясь за почву. По мере того, как Гэс продвигался вперед, Хэзэрд осторожно отпускал веревку. Сначала Гэс двигался довольно быстро, но постепенно стал выдыхаться. Ему оставалось пятнадцать футов до крюка, потом — десять, потом — восемь, но теперь он двигался медленно — ужасно медленно! Хэзэрд, следивший за ним из расщелины, испытывал разочарование и презрение к нему. Ведь дело-то было проще простого! Теперь Гэс был в пяти футах от крюка, еще одно мучительное усилие, и он уже в четырех футах. Но когда промежуток сократился до трех футов, он застыл на месте. Нет, даже не застыл, а, подобно белке в колесе, удерживался на месте, лишь отчаянно цепляясь за скалу.