Голем

– Прикинь, Игорь! – окликнул приятеля Брейгель. – Эти ребята думают, что мы им байки травим!

Камохин безразлично дернул плечом – мол, мне-то что за дело?

– Мы вовсе не считаем, что вы нас обманываете, – принялся оправдываться Сергей. – Но то, что вы рассказываете, настолько невероятно… настолько… что… – Не найдя нужных слов, парень беспомощно развел руками.

– Невероятно, говоришь? – усмехнулся Брейгель. – А это тебе как? – Он посветил на стену, по которой деловито бежал куда-то по своим никому не ведомым делам тонконогий киберпаук. – А то, что у твоего приятеля сломанная нога за ночь срослась, – это как?.. Или вы к этому уже привыкли? Для вас это уже нормально?

Слова квестера привели Сергея в замешательство. Он смотрел на бегущего по стене паука и не знал, что ответить. Брейгель был прав. Вокруг творилось черт знает что, а им всем это казалось нормальным… Хотя – нет, наверное, все же не так! Не нормальным, а привычным. Исчезающие киберпауки, молодеющие старики, кости, срастающиеся за одну ночь, – это, конечно же, было ненормально. Но не вызывало неприятия или отторжения… Потому что не казалось неправильным. Если киберпауки и наноботы помогали им, то какая разница, кто за всем этим стоит?.. Нет, конечно же, было бы весьма любопытно пожать руку одному из тех вселенских филантропов, что запустили эту удивительную систему на благо всему человечеству… Вернее, всем разумным существам Галактики… Если, конечно, у них были руки…

– А что, если они похожи на пауков? – задумчиво произнес Сергей.

Услыхав это, даже Камохин удивленно оглянулся:

– Кто?

– Создатели.

– Какие еще создатели?

– Ну, в смысле, творцы.

– Парень, ты не заговариваешься?

– Но кто-то же должен был все это придумать! – взмахнул обеими руками Сергей.

– Эту свалку?

– Нет! То, что проникло в аномальную зону извне! Из той самой черной дыры, которую мы здесь нашли!.. Вы что, не слышали про теорию Криса Орсона?

– Ну, вообще-то, у Дока имеется теория на любой случай жизни. Что именно ты имеешь в виду?

– Универсальный Критерий Прекрасного!

– Ее он начал разрабатывать совсем недавно. Так что лично у меня определенного мнения по этому вопросу пока не сложилось…

– Но ведь кто-то же создал киберпауков и наноботы! И запрограммировал их на то, что они делают!

– Несомненно. Только я что-то все равно не пойму, к чему ты клонишь?

– Люди пытались и пытаются до сих пор создать робота, похожего на себя. То есть сотворить нечто по образу своему и подобию. Так?

– Ну… Наверное.

– Почему?

– Понятия не имею!

– Да потому что человеческий образ является для нас Универсальным Критерием Прекрасного!

– А мне кошки нравятся, – не оборачиваясь, сказал Камохин.

– Кошки нравятся не всем, – заметил Володя. – Кто-то их даже терпеть не может.

– То есть кошки не вписываются в Универсальный Критерий Прекрасного?

– Скорее всего, нет.

– А коала? – спросил Брейгель. – Они милые, как плюшевые медвежата. Они всем должны нравиться.

– Я слышал, они воняют мерзко.

– Почему?

– Ну, такой уж у них метаболизм.

– Значит, они тоже за рамками УКП?..

– Да я же не о том говорю! – едва ли не в отчаянии воскликнул Сергей.

Манера стрелков уводить разговор вбок от главной темы казалась ему не просто странной, а какой-то противоестественной, что ли… Как будто они говорили на каком-то странном эзоповом языке, метафористика которого была понятна только им двоим.

Вот и сейчас!

Брейгель будто не услышал последнюю фразу Сергея!

– Послушайте! – вскинув руку к плечу, он звонко щелкнул пальцами. – Я понял, в чем тут дело! Док предлагает новый взгляд на теорию эволюции!

– Он уже предлагал, – заметил Камохин.

– Нет, это совершенно иной взгляд!

– Да неужели? – саркастически усмехнулся Камохин.

– Движущая сила эволюции – это поиск Универсального Критерия Прекрасного! От плесени – к цветку! От бесформенной амебы – к изящной бабочке! От каркающего птеродактиля – к поющему соловью!..

– От чешущей бок мартышки – к храпящему на том же боку мужику, – вставил Камохин.

– Ты переходишь от общего к частному.

– Значит, по-твоему, человек – венец природы?

– Конечно.

– Почему?

– Он прекрасен во всех своих проявлениях.

– Ну не скажи!

– Ладно, не во всех. Зато он умнее всех.

– Умнее – это значит хитрее, изворотливее, лживее?..

– Человек – единственный, кто смог постичь смысл своего существования!

– И в чем же он заключается?

– В познании истины!

– Боюсь, мало кто с этим согласится…

– Пауки! – воскликнул вдруг Сергей.

– Вот видишь, – хмыкнул Камохин. – Сергей считает, что Универсальному Критерию Прекрасного соответствуют пауки.

– Да нет же, – взмахнул фонарем Сергей. – Пауки бегут не в ту сторону!

Глава 27

24 июня. День

Сергей был прав. С десяток киберпауков, ловко перебирая тонкими, похожими на согнутые проволочки, ножками, деловито бежали по стенам, направляясь в ту же сторону, что и люди.

– Я что-то не до конца тебя понял, – потряс головой Брейгель. – Ты сказал: пауки бегут не в ту сторону?

– Ну конечно! – лучом света указал на стену Сергей.

– А куда, по-твоему, они должны бежать?

– Обратно. – Сергей указал в ту сторону, откуда они пришли.

– Позволь тебя спросить: почему?