Голем

Сергей с сомнением поджал губы. С его точки зрения, газеты за 1937 год не представляли никакого интереса. Какая разница, что печатали газеты без малого век тому назад? Наверно, репортажи о поездке государя императора в Константинополь. И дурацкую рекламу помады для усов. Может быть, еще прогноз погоды и результаты футбольных матчей… Телевидения тогда не было, значит, и телепрограммы быть не могло. А о чем еще могли писать газеты?..

– Сергей, ты там еще надолго?

– Нет, уже спускаюсь.

Сергей снял страховочное кольцо со штыря, за который держался, и, наклонившись, надел его на штырь, вбитый ниже.

– Тебя Игорь Петрович просил зайти.

– Что-то с Володей? – встревожился Сергей.

– Ага…

Сергей посмотрел вниз.

Бабиков с интересом читал собранные с земли обрывки газет за тридцать седьмой год. Как будто ничего более увлекательного человечество с тех пор не придумало.

Глава 17

13 июня. День

Володя сидел за столом и ел макароны, приправленные томатной пастой.

А по другую сторону стола стояли: баба Маша, Гелий Петрович, Семен Семенович, Соломон Юрьевич, ну и, конечно, Игорь Петрович.

Все пятеро неотрывно смотрели на Володю. И даже приход Сергея не нарушил их сосредоточенного бдения. При этом выражения лиц их несколько разнились. Баба Маша смотрела на Володю, чуть наклонив голову к плечу и умильно улыбаясь. Лицо Гелия Петровича было строгим и сосредоточенным. Как будто он не мог понять, что происходит, но не хотел, чтобы это стало ясно окружающим. У Соломона Юрьевича на губах играла хитроватая улыбка. Он даже подмигнул Сергею, когда тот вошел. Заговорщицки эдак – мы-то, мол, с тобой все знаем! Семен Семенович то и дело переступал с ноги на ногу и сосредоточенно тер затылок. Казалось, он никак не мог решить: уйти или остаться? С одной стороны, вроде интересно, что будет дальше. С другой – а кто его знает, как все это может обернуться? Лишь у одного Игоря Петровича лицо было спокойное и уверенное. Он, как и остальные, пребывал в некоторой растерянности. Но, в отличие от прочих, имел твердое намерение во всем разобраться.

Володя ни на кого не обращал внимания. Он ел быстро, с жадностью, едва не глотая пищу непережеванной. Как будто дней восемь голодал.

Сломанная нога была отставлена чуть в сторону и вытянута. К голени с двух сторон примотаны узкие, гладко оструганные дощечки. Особого беспокойства больная нога Володе, похоже, не доставляла.

Заметив Сергея, Игорь Петрович взмахнул двумя пальцами, подзывая его к себе.

Странная обстановка в комнате внушала Сергею неуверенность. Он не понимал, в чем тут дело, и это его напрягало. Только вчера Володя корчился от боли. И было от чего. Сергей сам видел выпирающий обломок кости, едва не пропоровший кожу на голени. А теперь – и суток не прошло – он уже сидит за столом и уплетает макароны. Что тут скажешь? Такого не бывает!

– Что скажешь? – тихо спросил у Сергея Кузякин.

– Так не бывает, – так же тихо ответил Сергей.

Игорь Петрович похлопал его по плечу. Ободряюще, а может быть, успокаивающе.

Володя доел макароны, отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. Блаженно сложил руки на животе.

– Еще будешь? – подхватила пустую тарелку со стола Мария Тимофеевна.

– Нет, спасибо, баба Маша, – улыбнувшись, отказался Володя.

– А мяса хочешь? – из-под бровей строго глянул на Володю Гелий Петрович.

Володина улыбка сделалась малость смущенной:

– От мяска бы не отказался.

– Ему белок нужен, – авторитетно заявил Соломон Юрьевич.

– Олег Игоревич должен голубков принести, – сказал Поперекин.

– А, вот и они! – радостно возвестил появившийся в этот самый миг в дверях Самсонов. – Бело́чки-голубо́чки!

В каждой руке у него было по ощипанной птичьей тушке.

Мария Тимофеевна приняла у охотника добычу и живо отправилась с ней на кухню.

– Ну, как дела? – спросил Володя, наконец-то заметив среди собравшихся Сергея.

Спросил так, будто это не он, а Сергей накануне сломал себе ногу.

Сергей показал обрывок пожелтевшей газетной страницы:

– В том месте, откуда выпал штырь, залегает слой бумажного мусора.

Гелий Петрович выдернул клочок бумаги у Сергея из пальцев.

– Так вот оно что! – досадливо прикусил губу Володя. – Выходит, это я недосмотрел.

– Много там этого? – спросил, взмахнув бумажкой, Изюмов.

– Метра два в высоту и пять в ширину.

– И все изорвано в клочья?

– Да нет, это я порвал, когда выдергивал. – Сергей усмехнулся: – Бабиков сейчас собирает то, что я уже наковырял.

– Значит, можно попытаться извлечь все это аккуратно? – с надеждой посмотрел на Сергея Гелий Петрович.

– Наверное, – безразлично пожал плечами Сергей. – А зачем?