Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Возможно ли, чтобы это было правдой? Если все мы будем иметь степень доктора философии, то кто же будет раздавать полотенца в Four Seasons? Возможно, никто. По мере того как население становится более производительным, мы начинаем заменять живой труд технологиями. Мы пользуемся голосовой почтой, а не услугами секретарей, стиральными машинами, а не услугами горничных, автоматическими кассовыми аппаратами, а не услугами банковских кассиров, базами данных вместо услуг клерков, работающих с бумагами и архивами, траншеекопателями, а не услугами землекопов. (Недавно я посетил бакалейный магазин в Боулдере, штат Колорадо, в котором проводили эксперимент по использованию контрольно-кассового аппарата самообслуживания.) Для того чтобы найти мотивы, подталкивающие к подобному развитию, следует вспомнить об издержках неиспользованных возможностей, речь о которых шла в главе 1. Высококвалифицированные люди могут использовать свое время для выполнения всевозможных производительных действий. Таким образом, нанимать инженера для того, чтобы он паковал сделанные в бакалейном магазине покупки, потрясающе дорогое удовольствие. (Сколько должны платить вам, если вы станете выдавать полотенца в Four Seasons?) В США домашней прислуги намного меньше, чем в Индии, хотя США более богатая страна. Индия переполнена малоквалифицированными работниками, у которых немного шансов получить работу; в Америке таких работников немного, это делает труд домашней прислуги сравнительно дорогим (что может подтвердить любой человек, нанявший няньку для своих детей). Кто может позволить себе иметь дворецкого, который, отказавшись от такой чести, может зарабатывать 50 дол. в час как разработчик компьютерных кодов?

Когда мы не можем автоматизировать какие-то виды ручного труда, то можем передать выполнение таких задач студентам и другим молодым людям с целью обретения ими человеческого капитала. Более десяти лет я подавал клюшки и мячи для игры в гольф (самым известным из моих клиентов был Джордж У. Буш, причем задолго до того, как он стал зрелым мировым лидером, каким является сегодня), а моя жена работала официанткой. Такая работа дает опыт, который составляет важный компонент человеческого капитала. Предположим, однако, что существует какая-то неприятная работа, выполнение которой нельзя автоматизировать и которую не могут выполнить начинающие свою трудовую карьеру молодые люди без риска для себя. Вообразим, например, общину высокообразованных людей. Эта община производит разнообразные ценные товары и услуги, но в процессе производства всех этих чудес образуется побочный продукт в виде отвратительной грязи. Понятно, что сбор этой грязи — неприятная, отупляющая работа. Но если эту грязь не убирать, вся жизнь общины остановится. Однако у всех членов данной общины есть степени, полученные в Гарварде, — кто же станет убирать грязь?

Убирать ее станет золотарь. И мужчина или женщина, взявшиеся за выполнение этой работы, будут, между прочим, в числе наиболее высокооплачиваемых работников в городе. Если экономика зависит от удаления отходов и нет машины, которая могла бы выполнить эту задачу, то общине придется побудить кого-то к выполнению такой работы. Способ побуждения людей к чему-либо один — людям надо хорошо платить. Заработная плата, которую предложат за уборку грязи, будет повышаться и повышаться до тех пор, пока какой-нибудь человек (врач, инженер или писатель) не пожелает проститься с более приятной работой, чтобы стать золотарем. Таким образом, в мире, богатом человеческим капиталом, могут оставаться неприятные виды деятельности (на ум приходит профессия проктолога), но в этом мире никто не будет бедным.

Человеческий капитал генерирует возможности. Он делает нас богаче и здоровее; он дает нам большую полноту человеческого бытия; он позволяет нам жить лучше, работая меньше. С точки зрения государственной политики самым важным является то, что человеческий капитал разделяет имущих и неимущих. Марвин Зонис, профессор в аспирантуре Школы бизнеса Чикагского университета и консультант корпораций и правительств разных стран мира, замечательно подчеркнул этот момент в одном из своих недавних выступлений перед бизнес-сообществом Чикаго. «Сложность будет отличительной чертой нашего времени, — заметил он. — Спрос на все более высокие уровни человеческого капитала повсеместно будет возрастать. Страны, которые правильно воспримут эту тенденцию, компании, понимающие, как мобилизовать и применить этот человеческий капитал, и учебные заведения, которые создают этот человеческий капитал… станут главными победителями нашего времени. Что касается прочих стран, не понимающих тенденцию и не реагирующих на нее адекватно, то их граждан ожидает все большая отсталость и все более горькая нужда, а всех нас из-за этого ожидают новые, еще большие проблемы» [80].

Глава 7. Финансовые рынки: что экономика может рассказать нам о быстром обогащении (а также снижении веса!)