Going Infinite

Вот один из примеров игр, в которые играли: Несколько азиатских бирж предлагали контракты на биткойн со стократным кредитным плечом. Время от времени какой-нибудь трейдер догадывался, что может купить биткоин на 100 миллионов долларов одновременно с продажей коротких позиций другого биткоина на 100 миллионов долларов - и выложить за каждую сделку всего миллион долларов. Что бы ни случилось с ценой биткоина, одна из его сделок выиграет, а другая проиграет. Если биткоин подскочит на 10 процентов, трейдер-изгой получит 10 миллионов долларов по своей длинной позиции и исчезнет, оставив биржу покрывать 10 миллионов долларов, которые он потерял по своей короткой. Но не биржа покрывала убытки: у биржи не было капитала, чтобы покрыть убытки. Убытки были социализированы. За них платили клиенты - обычно те, кто был в выигрыше. И потери могли быть огромными. У основанной китайцами биржи Huobi один убыток был настолько велик, что она лишила всех трейдеров, оказавшихся в выигрыше, почти половины их прибыли.

В традиционных финансах, основанных на принципах доверия, никто никому не должен был доверять. В криптофинансах, основанных на принципе недоверия, люди доверяли огромные суммы денег совершенно незнакомым людям. Ситуация была не идеальной, и насколько не идеальной, Зейн Такетт понял в августе 2016 года. В том месяце биржа Bitfinex, на которой он тогда работал, потеряла биткоины на сумму более 70 миллионов долларов из-за пары хакеров, работавших в Нью-Йорке. (К моменту ареста этой пары биткоин стоил 4,6 миллиарда долларов). Зейн, живший в то время в Таиланде, стал отвечать на сообщения людей, чьи деньги потеряла Bitfinex. "Я получил много угроз смерти и предсмертных записок", - говорит он. "Угрозы смерти казались пустыми, а вот предсмертные записки - нет. Они были душераздирающими - Я вложил в вас деньги на свой новый дом, и теперь мы станем бездомными". Он ненавидел это. Потому что для него было предметом гордости быть достойным доверия других криптовалют.

После этого Зейн нашел более безопасную работу в криптовалютной фирме нового типа. Фирма специализировалась на внебиржевой торговле, то есть частной покупке и продаже крупных блоков криптовалют спекулянтам, которые по разным причинам хотели не раскрывать свои руки на публичных биржах. Парень, основавший компанию, работал в Goldman Sachs и знал, что делает. В течение следующих восемнадцати месяцев Зейн зарабатывал легкие деньги на рынках с большими спрэдами между заявками и предложениями - от одного процента и выше. Ближе к концу 2018 года ситуация на рынках внезапно изменилась. Спрэды резко сократились - с одного процента до семи сотых процента. На рынок вышел какой-то крупный трейдер. Кем бы он ни был, он более или менее мгновенно утвердился в качестве официального маркет-мейкера криптовалют. "Это произошло довольно быстро", - говорит Зейн. "И я подумал: "Что за хрень только что произошла?"". Торговая фирма Зейна находилась в центре криптовалютных рынков и долгое время не имела ни малейшего представления о том, кем может быть этот новый игрок. "Потом кто-то сказал: "Это какой-то веган, который хочет отдать все деньги на благотворительность"", - рассказывает Зейн. "Потом кто-то еще сказал, что этот же веган переехал в Гонконг и открывает свою собственную криптобиржу".

Зейну стало любопытно. Он нашел копию документа, который опубликовал веган, предложив новый вид криптовалютной биржи. Это ошеломило его. И, к своему удивлению, он обнаружил, что очень хочет работать на чувака-вегана.

Позже Сэм не мог вспомнить, почему именно он согласился лететь в Азию. И вовсе не для того, чтобы увидеть достопримечательности, к которым у него не было никакого интереса. Полеты пугали его настолько сильно, что перед взлетом ему приходилось принимать лекарства и слушать успокаивающую музыку. "Я никогда не верил, что кусок металла может летать", - говорит он. Заявленной целью его поездки было посещение криптоконференции в Макао, но по прибытии он обнаружил причины остаться. Впервые с момента своего появления на рынке он оказался в одной комнате с каждым крупным игроком в криптовалюте - многие из них были азиатами. Также впервые он позволил людям за пределами своего небольшого круга эффективных альтруистов узнать, кто он такой и чем занимался, и это произвело мощный эффект.