Годунов. Трагедии Смутного времени

Федор Борисович Годунов занял царский престол 12 апреля 1605 года. Сразу же после этого был амнистирован и возвращен из ссылки в столицу окольничий Богдан Бельский, по последней воле Ивана Грозного являвшийся когда-то опекуном царевича Дмитрия. Он мог бы поблагодарить за освобождение свою двоюродную сестру, вдовствующую царицу Марию, но желал «поквитаться с Годуновыми на троне», сместить шестнадцатилетнего царя Федора.

Водворившись в Кремле, Богдан Бельский чуть ли не на всех углах шумел, что после смерти Ивана Грозного он прикладывал невероятные, просто дьявольские усилия к тому, чтобы возвести на престол царевича Дмитрия, сына Грозного от Марии Нагой. Когда к Москве приблизилось сильное войско Лжедмитрия Первого, Бельский подтвердил, что тот является подлинным царевичем, чудом спасшимся в Угличе, хотя и ни разу не видел его в лицо. Более того, он еще до появления самозванца в Кремле уже пытался править его именем, называл истинным московским царем. Правда, на этой стезе Богдан не снискал особых успехов. Бояре, также признавшие царевича Дмитрия и предавшие сына Бориса Годунова, напомнили Бельскому, что после странной скоропостижной смерти царя Федора Ивановича в 1598 году он уже выступал против Годуновых, с целью посадить на престол Симеона Бекбулатовича.

Суетливая активность Бельского, рвавшегося к власти, поближе к престолу нового царя в обход Федора Годунова, настораживала не только московских бояр и князей, уже взявших сторону Лжедмитрия Первого, но и самого самозванца, человека сильного и деятельного. Бельский казался ему слишком коварной, опасной фигурой. Ходили слухи, что Богдан напрямую был причастен к отравлению Ивана Грозного и его сыновей Ивана и Федора. К тому же свергнутая вдовствующая царица Мария Годунова-Скуратова была его двоюродной сестрой. Вдруг взыграет родная кровь и в решающий момент Бельский переметнется на сторону сестры и племянника-царя?

Лжедмитрий Первый не мог поручить «своему опекуну» Бельскому казнь юного царя Федора, но сразу же после гибели того дал ему боярский чин только за то, что тот лично спас восьмилетнего царевича в Угличе в 1591 году. Богдан был вынужден уступить место под солнцем боярину Василию Васильевичу Голицыну, присланному мстительным самозванцем в Москву для наведения порядка, то есть убийства юного царя Федора и царицы Марии Григорьевны, от которых отвернулись все их подданные.

До этого агенты Лжедмитрия Первого во главе с любимчиком Годунова боярином Петром Басмановым, переметнувшимся на его сторону, прямо в Успенском соборе Кремля произвели унизительное низложение патриарха Иова. Они сняли с него платье святителя и панагию и обрядили в простую монашескую рясу.

– Не совестно тебе за такое лихое дело, учиненное со мной, святым отцом? – свистящим шепотом выдохнул Иов.

– Нет, – равнодушно ответил боярин. – Нисколько не совестно. Успокойся, позабудь, что Годунов сделал тебя патриархом. Теперь ты простой чернец.

– Это же грех. Не боишься, что тебе придется ответить за него не только перед Богом, но и перед людьми? Не страшно тебе, боярин?

– Не страшно. Хватит болтать! – заявил Басманов и махнул рукой стрельцам, чтобы подошли к нему для сопровождения Иова.

За этой душераздирающей сценой с непроницаемым лицом наблюдал человек, который теперь готовился занять русский престол. Самозванец знал, что боярин Басманов был последней надеждой юного царя Федора Годунова, однако предал его, как и многие другие бояре, князья и дворяне. Ему было известно, что роковой причиной такого поступка было то, что незадолго до этого Басманов проиграл местнический спор, был унижен. Годуновы не защитили его, поэтому он теперь имел все основания отомстить им, а вместе с ними и промолчавшему Иову, их карманному патриарху.

«Наверное, Басманов будет первым на роковой стезе предательства, кто погибнет, так и не осознав гибельности своего положения зернышка в жерновах Смуты. Он дважды целовал крест, отрекался от прошлой присяги, – подумал Лжедмитрий и неприязненно отвернулся от Басманова, увидевшего его, делавшего приветственные знаки, пытавшегося обратить на себя внимание, поздороваться в такой вот душераздирающей ситуации. – Незачем желать ему здравия, здороваться с человеком, который скоро превратится в пыль, нисколько не догадываясь об этом, будучи зерном и не ведая еще о давлении жерновов. Таких персон окажется очень много. Все они вслед за ним выстроятся в жуткую очередь».

Здоровенные стрельцы вывели Иова из собора, посадили в простую скрипучую крестьянскую телегу и отправили под конвоем в Старицкий Успенский монастырь, где он давным-давно, еще молодым, принимал постриг и служил игуменом-архимандритом.

Низложила патриарха комиссия, назначенная самозванцем и возглавляемая боярином Василием Голицыным. В ее состав входили князь Василий Мосальский-Рубец, дворянин Михаил Молчанов и приказной дьяк Андрей Шерефетдинов.