Год зеро

Корабль пронесся мимо: Натан Ли стоял в своей утлой посудине и смотрел, как гаснут его огни на западе. Стих ор чаек. Ночь вновь вступила в свои права. Натан Ли стал замерзать и спрятался под брезентом от настырных звезд.

Через день он подошел к стае зеленых и бирюзовых айсбергов. Словно малые планеты на своих орбитах, застыли эти громады в объятиях моря. Натан Ли вошел в ледяной лабиринт и поплыл мимо уносящихся ввысь отвесных утесов. Он погладил их ледяные бока, отколол кусочек первозданного льда, чтобы пососать. Потом вытащил шлюпку на твердый, как алмаз, лед, решив здесь переночевать. Однако, растревоженный красотой вокруг, не смог уснуть. Море светилось зеленоватым неоном планктона, а может быть, собственным внутренним светом. Северное сияние парило над головой радужными грезами.

После насилия на «Охотском» этот хрустальный мир казался безмолвным раем. Натан Ли решил остаться здесь на день и ночь, а потом еще. Выглянуло солнце, и по иронии судьбы впервые за несколько недель он отогрелся… на хребте айсберга. Дни он проводил, исследуя ледяную скалу, отдыхая, пополняя записями книгу. Во время одной из своих прогулок по дальней от него стороне айсберга он обнаружил животное, впаянное в ледяную стену. По форме тела оно напоминало кошку. Будь у него топор — он бы вырубил его и потрогал рыжевато-коричневый мех. Увы, единственным инструментом был небольшой кривой нож, годный лишь для того, чтобы разрезать на дольки яблоки или перерубать веревки.

Натан Ли остался и на четвертый день, питаясь консервированными сардинами и тушенкой то ли из конины, то ли из собачатины — продуктами советских времен. В эту ночь ему приснилось, что животное, вмерзшее в лед, — он сам. Проснувшись, он почувствовал: то был не сон, а знак. Лед окутывал его чарами, соблазняя волшебной красотой и безмятежностью.

Едва забрезжил рассвет, Натан Ли спустил шлюпку и покинул айсберг. Определить, куда его занесло и как далеко, не было возможности. Единственное, что ему оставалось, — поднять маленький парус и вновь взять курс на восток. Когда кончились консервы, Натан Ли стал откалывать и сосать кусочки айсберга: большая ледяная глыба, как туша животного, лежала на дне шлюпки.

Он пытался ловить рыбу. Безрезультатно: добычей стали лишь несколько обрывков водорослей.

Всматриваясь в толщу воды, Натан Ли видел массы фосфоресцирующего планктона — дрейфующие холмы. Стонала под бременем избыточного света полная луна. Иногда Натан Ли вдруг сознавал, что это его стоны.

Премудрости навигации были выше его понимания. Будь у него морские карты и приборы, они не принесли бы пользы. Натан Ли перестал доверять своему здравому смыслу, единственное, что было понятно: течения каждую ночь тянут его назад. В конце концов он поднял парус и доверился воле ветра.

Как-то утром Натан Ли услышал скрип днища по гальке. Лодка попала на мель или ему только почудилось? Он поднял голову: плотный туман окутывал воду, слышался шум прибоя, гнавшего волны на длинный, широкий берег. То ли он достиг Америки, то ли суша — лишь плод его галлюцинации. Да какая разница? Натан Ли выбрался из ялика и побрел, шатаясь, по гальке. Когда он оглянулся на шлюпку, ее уносило в никуда.

ЧАСТЬ 3 ГОД ТРЕТИЙ

14 МИСТЕР СВИФТ ЕДЕТ В ВАШИНГТОН

Три месяца спустя

Натан Ли проснулся вместе с зебрами.

Был сокровенный час восхода. Лес кутался в холодную зеленую дымку. И были зебры. Натан Ли выглянул из пещеры и с минуту прислушивался к себе, почти уверенный в том, что чума все же настигла его. Ведь, как рассказывали, она сначала будила яркие воспоминания, а потом на больного наваливалось глубокое беспамятство. И вот она — Африка… на вершине Голубого хребта в Шенандоа.

Почти два месяца он шел сюда с Аляски. Пересек много границ, но не помнил, как перешел эту — границу своего прошлого.

Опустив морды, зебры щипали побеги весенней травки. Со своими черными и белыми полосками они казались пришельцами из другого мира. Но животные были настоящими: он ощущал густой запах свежего навоза. Когда они переступали ногами, отчетливо хрустели под копытами веточки. Мать рассказывала ему о четырех видах зебр. У этих были большие, закругленные уши.

Над ущельями Аппалачей прокатился гром. Сегодня опять придет дождь. Из леса появился человек верхом на лошади. В охотничьем камуфляже, с винтовкой М-16 поперек седла. Его лошадь была заметно выше своих полосатых собратьев. Они не сорвались со ржанием прочь, как вроде бы должны были сделать дикие зебры, — лишь подались в сторону, дав проехать верховому, и продолжили кормиться. Когда от зебр отбился жеребенок, всадник бережно вернул его в стадо.

Натан Ли намеренно не обнаруживал себя. Он лежал неподвижно, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему. Но если это ему только чудится, тогда и говорить не о чем.