Год длиною в жизнь

– В ясный день отсюда видно на много миль вокруг, – продолжал разливаться соловьем гид. – Как раз под нами находятся карстовые пещеры, куда заходят окунь и луфарь. Кроме того, с этой стороны острова удобнее всего любоваться потрясающими закатами. Данный маяк является одним из пяти, расположенных на Мартас-Винъярд, и одним из трех, которые взяло под свое крыло Историческое общество.

Белла присоединилась к группе и принялась активно щелкать затвором фотоаппарата. Когда она решила, что с нас довольно, мы направились к одной из палаток и взяли два стакана чая, настаивавшегося в лучах утреннего солнца. Он оказался великолепен. На обратную дорогу Белла заказала дюжину котлеток из моллюсков. Кстати, с теми, что подавали у Фло, они не шли ни в какое сравнение.

* * *

Было уже за полдень, когда мы вернулись в Винъярд-Хейвен и остановились у одного из ярких и аляповатых сувенирных магазинчиков, где уже не найти дешевых товаров. Все необходимое приходится доставлять на остров морем, отчего оно автоматически переходит в разряд импорта – а платят за это туристы. Мы приобрели два гигантских непомерно дорогих полотенца и отправились на пляж.

На участке берега между Оук-Блаффс и Эдгартауном я остановил машину. Плавник, выброшенный морем, разбитые раковины, обрывки старой лески и рыбацких сетей, облепившие груду камней неподалеку, показались нам самым подходящим местом для отдыха. Дети с лопатками и ведрами, равно как и их мамаши, вооруженными книжками в мягких обложках, смотрели, как мы расстелили два своих полотенца и разбили лагерь. Горизонт пестрел парусами прогулочных яхт. «Белла права, – подумал я. – Это и есть рай на земле».

– Спасибо тебе, – вырвалось у меня.

– За что? – удивилась она.

– За такую великолепную идею.

Она обхватила мое лицо ладонями и пообещала:

– Это еще не все.

Солнечные лучи были теплыми и ласковыми, а шелест волн убаюкивал. Должно быть, не прошло и нескольких секунд, как мы уже спали – рядышком, держась за руки.

* * *

Стемнело, и в воздухе уже ощущалась прохлада. Мы хорошо отдохнули и были готовы тронуться в путь. Подняв верх на автомобиле, мы включили обогреватель и вырулили на дорогу. С особенной остротой я вдруг ощутил, как с каждым глотком воздуха в меня вливается дыхание жизни.

Сумерки сгущались, и Белла плотнее прижалась ко мне. Я обнял ее одной рукой за плечи. Глядя на луну и звезды, мы принялись вспоминать свою совместную жизнь. «Как мало иногда нужно, чтобы почувствовать себя счастливым, – подумал я. – И тогда обыденные вещи становятся самыми главными в жизни».

Следующий час мы провели в спорах о том, что следует выбрать на ужин – рагу из моллюсков или фаршированные креветки. По правде говоря, мне было решительно все равно. Живот то и дело сводило судорогой, так что, на чем бы мы ни остановились, я не рассчитывал съесть больше пары кусочков.

* * *

Воскресное утро своих импровизированных каникул мы решили провести в Оук-Блаффс и Эдгартауне. Моя жена настаивала:

– Сначала мы должны побывать в пряничных домиках Оук-Блаффс.

Известное местным жителям под названием «коттеджная колония», это замкнутое сообщество славится сказочными пряничными коттеджами, коих насчитывается аж триста тридцать штук и которые, словно грибы после дождя, выросли вокруг Тринити-парка. С креслами-качалками на террасах, японскими фонариками со свечами, таинственно мерцающими в ночи, и такими романтическими названиями, как «Благословенное время», «Крест Розы» и «Страна Чудес Алисы», они вызвали у Беллы неподдельный восторг. У многих из этих курортных лубочных домиков, украшенных причудливыми завитушками и резьбой, декоративной черепицей, козырьками над крыльцом, арочными двойными дверями и выкрашенных в ярко-розовый, голубой или зеленый цвет, за белыми штакетниками притаились крошечные садики.

– Они похожи на кукольные домики, – заметил я.

Белла кивнула.

– Они просто изумительные!

В самом центре вздымался к небесам Табернакль – открытый собор с арками из кованого железа, окнами из разноцветной мозаики и восьмигранным куполом. Прямо по соседству располагалась Объединенная методистская церковь Святой Троицы. Ее венчал классический новоанглийский шпиль, в который уже трижды ударяла молния. Помню, как я побывал в ней еще мальчишкой, но уже и тогда в ней были окна из дутого стекла, а интерьер выдержан в стиле штампованной белой жести.

– Она по-прежнему остается моей самой любимой, – сообщил я Белле.

А за летними коттеджами, аренда любого из которых обошлась бы нам дороже обучения Мэдисон и Пончика в колледже, манила к себе ежегодная ярмарка, проводимая в гавани Оук-Блаффс.