Гоблины. Пиррова победа

Единственной шикарной вещью в небольшом кабинете Игнатковича являлось окно с открывающимся из него потрясающим видом на Неву, здание Финляндского вокзала и памятник «пустившему газы» Ильичу[12]. Остальная обстановка была предельно минималистична, можно даже сказать аскетична. Из «старорежимных вольностей» здесь наличествовал только портрет Дзержинского в типовой линейке «Путин-Медведев». Железный Феликс был изображен в полный рост и размещен на стене таким образом, что всяк входящий в кабинет первым делом натыкался на суровый, испытующий взгляд чекистаN1. Так что человеку неподготовленному с непривычки невольно хотелось тут же проверить чистоту своих рук и освежить голову…

— …В общей сложности в сторону машины и нападавших я произвел пять выстрелов. Все гильзы найдены, сфотографированы и сданы в регистратуру экспертно-криминалистического отдела.

За последние четырнадцать часов Холин столько раз пересказывал обстоятельства стрельбы на шоссе, что сия пламенная речь практически отскакивала у него от зубов.

— И все пять, я так понимаю, ушли в молоко? — В голосе Игнаткович послышалась насмешка.

— Виноват, — потупился Григорий. — За последние лет эдак шесть-семь службы по людям впервые стрелять довелось. Если честно, грешным делом полагал, что и не придется больше. Опять же, позиция для ответной стрельбы была крайне неудачной.

— А отрываться от охраняемого лица, согласно инструкции, ты не имел права. Ведь так? — услужливо подсказал Мешечко.

— Точно так.

— Опознать нападавших сможете?

— Не уверен, слишком быстро все произошло. Да еще и погода — дождь как из ведра. Тот, который на водительском сиденье, он вообще из машины не вылезал. А которые из леса вышли, они в дождевиках с капюшонами были. Такие, по типу армейских, знаете?

— Армейских, говоришь? — отчего-то среагировав именно на такую деталь, задумался подполковник. — И все-таки, почему, имея существенный перевес в вооружении, они не стали вас добивать?

— Ну извините! — нахохлился Григорий.

— А может, они того… просто попугать хотели? И вовсе не ставили целью ликвидацию Гурцелая? — Павел Андреевич держался за эту версию как за единственную спасительную соломинку.

— Попугать, говорите? — прищурился Игнаткович. — Хорошо, Григорий Степанович, вы можете быть свободны.

— Гришка, ты нас не дожидайся, — вдогонку напутствовал подчиненного Мешок. — Поезжай домой, отсыпайся. Теперь уже в понедельник судить-рядить станем.

Холин молча кивнул и покинул кабинет.

— Просто не хотел при нем говорить, — пояснил причину демонстративного отсыла Алексей Дмитриевич. — Кстати, напомните при случае своим сотрудникам, что против автоматического оружия использовать пистолет крайне неразумно. В подобной ситуации табельная пукалка годится лишь для того, чтобы пустить пулю в лоб, дабы избегнуть позорного разоружения с последующим пленением… Так вот, возвращаясь к вопросу за «попугать»: рядом с местом происшествия, уже после того, как там закончила работу оперативно-следственная бригада ГУВД, наши люди обнаружили закладку. Вернее, две. Вот такие, понимаешь, попугаи.

— Мать моя женщина! — ахнул Мешечко. — Где?!

— За поворотом шоссе. В пятидесяти метрах по правой обочине первый заряд, а еще через двадцать пять — второй. Суммарная мощность около двух килограмм в тротиловом эквиваленте. И поскольку джип у Гурцелая не целиково-бронированный, шансов уцелеть практически не было. Ни у кого из пассажиров.

Впитав в себя такое сообщение, Павел Андреевич резко изменился в лице и покрылся испариной. Забыв о приличиях, он без спроса подхватил со стола Игнатковича бутылку с минералкой. Жадно отпил.

— Ах ты, черт!.. Прости господи!.. Извини, Алексей Дмитриевич! Просто тут не захочешь — уверуешь!

— Закладки были установлены очень грамотно. Для своевременного дистанционного включения цепи покушавшимся даже не нужно было находиться точно на линии визирования цели по отношению к зарядам. А при диверсиях на дорогах самый сложный момент — это подорвать СВУ так, чтобы основные поражающие факторы пришлись на проезжающую машину. А в данном случае первый взрыв должен был стать отсекающим — после него взрывной волной джип неминуемо выбросило бы к месту второго взрыва. В общем, в этой истории за версту угадывается накачанная рука спецназёра.

— Я такое только в кино видал! — потрясенно выдавил из себя Мешок.

— А я в Чечне и в Дагестане, — как бы между прочим заметил Игнаткович. — Вот если бы… — подполковник ФСБ секундно потерял бдительность и позволил себе мечтательно расслабиться, — если бы Володя Квачков этих парней с собой на дело взял, думаю, толку было бы больше.

— Так ты полагаешь, что Квачков все-таки причастен к истории с покушением на Чубайса?

Павел Андреевич и Игнаткович были «не первый год замужем», а потому полковник Жмых порою позволял себе тыкать «старшему брату».