Гоблин – император

И, не дав Бешелару возможности заговорить вновь, Майя направился к своим покоям и ожидавшим его там эдочареям. Он не повернул головы, чтобы узнать, что думает Кала по поводу его безобразной вспышки гнева. Он даже испытал по-детски мстительную радость, когда заметил, что смена нохэчареев завершилась как раз во время компетентного обсуждения Авриса и Эши достоинств янтаря против перегородчатой эмали. Когда Майя вышел из спальни, у порога его ждали Дажис и Телимеж.

* * *

А у Наревиса его ждало привычное общество. Майя был сносно знаком если не со всеми, то с большей частью гостей, и не был оставлен на произвол судьбы во время обязательного разговора за столом. Светская беседа все еще не давалась ему, и он подозревал, что его соседи по столу находили его то ли скучным, то ли смешным. Тем не менее, он не опозорился. Когда же середина комнаты была освобождена для танцев, к Майе подошла Мин Вечин и после первоначального обмена любезностями спросила:

— Ваше Высочество, почему вы не танцуете?

Его щеки сразу потеплели.

— Мы не знаем, как это делается.

— Нет? Воистину ваш опекун был ужасно строг.

Майя попытался представить Сетериса на уроке танцев и ответил, может быть, слишком быстро:

— В любом случае, мне не с кем было танцевать.

Красивые брови Мин Вечин сошлись на переносице.

— Это звучит так, словно вам вообще не были дозволены никакие удовольствия.

Он посмотрел на свои руки. Уродливые суставы пальцев наполовину скрыты серебряными кольцами с аметистами, благодаря стараниям Эши ногти отросли достаточно для полноценного маникюра; эти длинные узкие кисти уже не были похожи на его прежние руки.

— Ваше Высочество, — сказала Мин Вечин, — мы приносим свои извинения. Мы не хотели расстроить вас.

Она уже была готова опуститься на колени, и потому он быстро проговорил:

— Вы не сделали ничего плохого. Просто… мы были поражены вашей проницательностью. — И когда, удивленная, она встретила его взгляд, он сумел ответить ей улыбкой, хотя и довольно кривой. — Осмер Чавар сказал, что вы хотели поговорить с нами по личному делу.

Она отмахнулась изящным, порхающим жестом.

— Это сущие пустяки, Ваше Высочество.

Обычно он не повторял свои вопросы дважды, но сейчас торопился поскорее похоронить тему о жалком детстве Императора.

— Пожалуйста. Что мы можем сделать для вас?

— Это не для нас, Ваше Высочество, — ответила она, и Майя почувствал острую боль разочарования. — Но у нас есть любимая сестра, которая просит вашей аудиенции. Она ученица Гильдии часовщиков Чжао. Они предоставили предложение о мосте.

— Через Истандаарту? Да, мы помним.

— В Коражасе не хотят их выслушать, но Авро говорит, что конструкция будет работать, и что это очень важно не только для часовщиков. — Она выглядела оживленной, как никогда раньше, и он подумал, что же вызвало этот всплеск волнения, мост или сестра? — Они знают, что не смогут получить официальную аудиенцию без одобрения Коражаса, но мы подумали, вдруг вы просто сможете увидеться с нашей сестрой в частном порядке сегодня вечером?

— Сегодня? — Переспросил Майя, скорее испуганный, чем недовольный.

— Когда еще у Вашего Высочества будет вечер без особых обязательств?

Действительно, это был неопровержимый довод.

Майя замолчал и попытался внимательно рассмотреть ситуацию. Хотя ему и не понравилось, как Мин Вечин воспользовалась его симпатией, он напомнил себе, что не кто иной, как он сам подтолкнул ее к этому разговору. Так что в том, что реальная услуга не соответствовала воображаемой, обвинять было некого; сам напросился, как говаривал Сетерис. И, отложив в сторону все прочие резоны, следовало признать, что эта встреча была для него такой же хорошей возможностью, как и для сестры Мин Вечин. Майе было интересно побольше разузнать о предлагаемом мосте, но среди его доверенных лиц не было ни одного, кто разбирался в механике лучше него самого.

— Очень хорошо, — сказал он, и сделал вид, что не почувствовал нового прилива горячей крови, когда она благодарно улыбнулась ему. — Сейчас?

— Если Ваше Высочество не возражает, — сказала она, словно подхватывая его идею.

Майя поманил своих нохэчареев и последовал за ней сначала к Наревису, чтобы проститься, а затем к дверям комнаты. Майя был достаточно осторожен, чтобы встретиться с Наревисом глазами не больше, чем на секунду, и постарался не думать о слухах, которые распространятся по Унтеленейсу уже к полуночи. Слухах, в которых не будет ни капли правды.

Изящная и уверенная, как лебедь, Мин Вечин скользила перед ним по широким коридорам дворца. Наконец она остановилась у дверей одного из приемных кабинетов. Майя никогда не был здесь прежде, разве что в те дни, когда хоронили его мать? Он не мог вспомнить достаточно ясно, но эта комната пугала его своей враждебной строгостью и чистотой, а также обнаженной, без малейшего украшения, изящной аркой окна. Здесь было так же холодно, как в детстве.