Гностицизм и модели общественного устройства (СИ)

Кончено же, можно вспомнить о подвигах катарских и богомильских "совершенных", стремящихся к крайне аскетическому образу жизни, но человеческая природа слаба, и от современных гностических сект приходится скорее ожидать именно того, за что подвергались критике их античные предшественники - склонения адептов к аморальному поведению, вплоть до крайне деструктивных форм. Что же касается противоположной крайности - глубокому аскетизму, чрезмерное увлечение им также несет социальную опасность, так как приводит к подрыву здоровья и снижению демографического потенциала населения.

Итак, крайний аскетизм и неприятие половых отношений могут стать негативными чертами мировоззренческой системы, предлагаемой гностицизмом, потому что это противоречит самой природе человека (природе злой, как учили гностики, порождению бездарного Демиурга). И тогда возникает вопрос - а имеет ли потенциал к развитию цивилизация, основанная на гностической религии и философии? Может ли общество, объединяемое подобными взглядами развиваться, создавать памятник искусства, вести научный прогресс, если религия требует фактически отречения от всего материального?

Гностицизм как религия мятежа

Религиозные символы отражают модель политической действительности, и наблюдения за историей развития и борьбы религиозных идей помогают находить объяснение историческим процессам государственного уровня.

Консервативное общественное устройство требует использования особой идеологии, в роли которой с давних времен выступает религия. Для консолидации общества вокруг правителя и закрепления светской и церковной власти нужна религия, придающая власти сакральный статус, легитимизирующая ее в глаза верующих. Такую роль в европейских странах и на Руси исполняло христианство - правитель считался не просто человеком, удостоившимся этого титула по наследству, но самим "помазанником Божьим", получавшим благословение на властвование от церковных структур. Церковь так же приобретала "священный статус", ее авторитет должен был быть непререкаемым.

Гностические религии, утверждающие, что миром правит зло, неизбежно переносят это отношение к земным правителям и поддерживающим их церквям. И если власть в стране опиралась на ортодоксальную религию, (а так было почти всегда, кроме некоторых эпизодов истории, когда среди правящей знати широко распространялись гностические учения), то гностики неизбежно становились оппозиционерами. "Сильные мира сего" делались для них земным воплощением архонтов демонического пантеона, либо слуг Сатаны. Таким образом, распространение гностических идей в народе могло приводить к мятежам, и этим обусловлено жестокое противодействие им со стороны государственных властей. В европейских странах, а, равно как и на Руси, победила иная мировоззренческая модель, приписывающая добро и зло воле одного Бога (правда, с разными ухищрениями теодицеи, пытающейся снять с Бога ответственность за творящееся в мире зло). Такого рода "демиургические" религии устраивали государственных правителей, так как внушали подданным идеи смирения и покорности, следования "божьей воли" вместо гностического бунта или отрешения от реальности. Возможно, победа гностических идей привела бы к проявлениям анархии, и это еще одна глобальная опасность, помимо демографического спада вследствие неприятия плотских отношений.