Гнёт. Книга 2. В битве великой

Одновременно сюда перевелась из другой гимназии дочь генерала, временно назначенного губернатором. Девица эта оказалась весьма самоуверенной и надменной. Дня через четыре она организовала свою группу "аристократок". Плохо пришлось скромной Лие. Красивая девочка с большими способностями возбуждала зависть и злобу в генеральской дочери. Она всячески третировала бедную еврейку. И вот однажды, когда Антонида, не посещавшая занятия из-за болезни, вернулась в класс под общие радостные возгласы подруг, она увидела новую ученицу — генеральскую дочь. Та стояла перед трепещущей Лией и грозно внушала ей:

— Тебе в гимназии делать нечего, ты — пария.

Антонида подошла ближе. Спокойно спросила:

— В чём дело? Почему между взрослыми одноклассницами враждебные отношения?

Генеральская дочь обернулась. Ока много слышала об Антониде и завидовала её авторитету. Теперь ей предоставился случай или померяться силами за влияние в классе, или привлечь на свою сторону эту "казака-девицу", как некоторые называли Ронину за её решительный характер.

— Ах, мадемуазель, понимаете, — начала она, подражая старшеклассницам, — эта ничтожная тварь осмелилась мне заметить, что я не имею права третировать её…

Так как всё это происходило до звонка, то много учениц столпилось возле возбуждённой группы. Дочь железнодорожного рабочего Лена, сама много испытавшая от чванливых девочек, злорадно прошептала:

— Ну и задаст же Антонида этой генеральской балаболке…

Некоторые согласно кивнули, некоторые считали, что Антонида отступит, но все они теснились к ней, ждали конца перепалки. Антонида раздельно проговорила:

— Совершенно правильное замечание. Но я вижу, оно вас ничему не научило. Вы имеете наглость называть тварью гимназистку…

— Как вы смеете! Я дочь генерала… — вскипело это чиновное дитя.

Антонида презрительно сощурила глаза.

— Только-то?..

— А вы, вы…

— А я дочь боевого офицера-туркестанца. Мы, туркестанцы, всегда даём отпор глупости и подлости! Обижать Левину мы вам не позволим! Правда, девочки? — обернулась она к окружающим.

— Не позволим!.. Долой генеральскую зазнайку! — крякнула Лена.

Той ничего не оставалось делать, как, заливаясь слезами, направиться к дверям под общие возгласы "Ябеда! Ябедница!..", но в это время раздался звонок на молитву, положив конец инциденту. С той поры Лия была самым преданным другом Антониды. И вот, спустя два года, она постаралась отплатить подруге за её защиту. Она сумела устроить так, что Ронин получал не только сообщения о всех новостях, но иногда и газеты.

Наступала осень, приближался день начала занятий в учебных заведениях. Антонида оставила заявление на имя начальницы гимназии, в котором сообщала, что принуждена срочно выехать в Асхабад к семье, находящейся в крайне тяжёлом положении. В тот же день, простившись с дедом, она села в поезд.

Отец давно писал ей о своих неприятностях с Аллаяр-ханом, мстившим ему за красавца Дастана. В дни каникул, проведённых у отца в Асхабаде, Анка сдружилась с конём. Часто скакала на нём по пустынным дорогам и однажды чуть не сделалась добычей калтаманов[21]. Выручил конь, за которым не мог угнаться ни один скакун. Потом выяснилось, что это нападение было организовано Аллаяр-ханом с целью завладеть конём.

Поезд пришёл в Асхабад вечером. На перроне Антонида случайно встретила Митю Глухова. Он обрадовался и вызвался проводить домой.

Антонида пыталась выяснить, почему арестовали отца.

— Виктор Владимирович вполне легально работал. Он читал лекции, обучал грамоте рабочих, разъяснял им права и законы. Это не нравилось полиции, но причин к высылке не было. Тогда на помощь пришёл Аллаяр-хан. Этот негодяй заявил, что задержал твоего отца при переходе границы. Это и послужило мотивом для ареста.

— Митя, но ведь надо бороться! Отцу грозит расстрел.

— Мы кое-что сделали. Раздобыли план границы. Виктор Владимирович ехал на своём Дастане вдоль границы в сотне шагов. Пограничники подтвердят. На него налетел Аллаяр-хан, выскочивший из персидского укрепления, он и решил свалить всё с больной головы на здоровую. Дозор видел всё.

Анка задумалась. Надо было как-то распутать запутанный врагом узел. Она спросила:

— Где Дастан?

— Его забрал Аллаяр-хан. Два раза за эти годы подсылал выкрасть коня. Один раз твой отец чуть не подстрелил вора, второй раз конь так потрепал похитителя, что его чуть живым отнесли в лазарет.

— А где Косовин? Он любил отца.

— Три месяца тому назад его перевели в Петербург, в министерство. Он бы, конечно, вступился.

— Митя, я хочу телеграфировать Косовину и министру. Пожалуйста, устрой, чтобы обе телеграммы были переданы без задержки.

— Сегодня же ночью будут переданы. На телеграфе дежурит наш человек.

Они подошли к, калитке и постучались. Во дворе залаяла собака. Стучать пришлось долго. Наконец послышались шаги и голос Димы спросил, кто стучится.

— Отвори, Дима, свои, — откликнулся Митя.

Калитка распахнулась и, при свете луны увидев сестру, брат и обрадовался, и испугался.

— Анка! Родная, как ты кстати… А с отцом что? — взволнованно спрашивал он, заключая сестру в объятия.