Гнёт ее заботы

Медленно напрягая мускулы шеи, Кроуфорд запрокинул голову вверх, чувствуя, как под рубашкой по ребрам сбегают холодные капли пота. Он увидел уходящий вверх склон, ощетинившийся деревьями, что заслоняли от взглядов дорогу. Затем его взгляд уперся в нижние ветви дерева, о которое он затормозил и, наконец, он собрал все свое изрядно потрепанное мужество и посмотрел прямо вверх.

От него потребовалось все самообладание, чтобы не отпрянуть и не закричать. На мгновение он даже почувствовал что-то похожее на обиду, что увиденное не убило его в тот же миг.

Существо вниз головой цеплялось за ствол дерева. Его выступающая морда была в каких-нибудь нескольких футах от его лица. У него не было глаз, не было даже глазных впадин, а его бугорчатая серая шкура и похожее на наковальню рыло были какими угодно, только не подвижным, тем не менее, он почувствовал, что всецело завладел его вниманием. Понизу морды распахнулась пасть, обнажая зубы похожие на окаменелые чаши трутовиков[153], а затем чудовище начало вытягивать шею вниз.

― Пригни голову, ― напряженно крикнул Байрон.

Кроуфорд подчинился, стараясь делать это не слишком поспешно, и позволил взгляду бегло скользнуть по позиции Байрона. Байрон поднялся с колен и целился из пистолета в его направлении. Кроуфорд увидел, что из дула пистолета торчала толстая ветка дерева.

― Боже помоги нам обоим, ― прошептал Байрон, затем прищурил глаза, сосредоточенно целясь, и нажал на курок.

Тим Пауэрс ― Байрон стреляет в голема

Оглушительный выстрел и брызги щепок одновременно налетели на Кроуфорда. Он дернулся, потерял равновесие и соскользнул с дерева. И хотя он успел вонзить пальцы и носки в грязь и остановить падение в пяти ярдах вниз по склону, он не мог заставить себя поднять голову до тех пор, пока не услышал, как существо тяжело свалилось с дерева, а затем поползло вверх по склону, в противоположном направлении.

Тогда он увидел, что существо медленно на четвереньках двигается в сторону Байрона. С каждым шагом оно высоко выбрасывало вверх длинные ноги, словно оскальзываясь в глубокой грязи, и звучно втягивало воздух воздетой кверху, вытянутой мордой. Молодой лорд стоял на своем камне и дожидался его. Разряженный пистолет, словно дубинка, был зажат в белом кулаке. Его лицо было еще бледнее, чем обычно, но светилось решимостью. Кроуфорд не мог понять, почему он не карабкается обратно на холм, а затем вспомнил про его хромоту.

Сверху, с дороги, доносились зовущие их голоса, но Кроуфорд был слишком занят, выковыривая из земли увесистый камень, и ему не хватало дыхания, чтобы кричать им в ответ. Усилие, потребовавшееся чтобы швырнуть камень вверх, заставило его соскользнуть еще на ярд вниз по холму, но бросок пришелся точно в цель ― камень с глухим звуком ударился о чудовищно широкую спину твари.

Он выдавил из себя хриплый вопль победы ― который превратился в скрежещущее проклятье, когда он увидел, что монстр как ни в чем не бывало продолжает движение.

― Спасайся сам, Айкмэн, ― сказал Байрон неживым от напряжения голосом.

Кроуфорд с отчаяньем осознал, что не собирается подчиняться. Сердце все еще бешено грохотало в груди, и он понимал, что ничем не может помочь, но обреченно начал карабкаться вверх по склону, вслед за медленно ползущим, сопящим уродливым существом.

Краем глаза он заметил бесшумную вспышку зелени справа и чуть выше, и остановился, чтобы взглянуть в том направлении.

Это было утреннее солнце, коснувшееся верхушки сосны. Запоздало, на западном склоне горы занимался рассвет. Над деревом виднелся пологий горный хребет, вырастающий из остального холма, и на его горбатом гребне, на коричневом ковре сосновых иголок, ослепительно сверкала роса.

Он повернулся, чтобы снова взглянуть на Байрона и монстра, и что-то болезненно вонзилось ему в бок. Он забрался в карман пиджака и вытащил неровный осколок разбитого бритвенного зеркала.

В голове его возникла идея. Однажды природа солнечного света изменилась, сказал ему Байрон четыре дня назад, когда они обсуждали нефелимов, и теперь он губителен для них. В памяти всплыли истории, которые он слышал в детстве, о троллях, что превращались в камень при первых лучах рассвета, и вампирах, которые прячутся под землю, чтобы солнце не могло добраться до них… а еще он вспомнил, как зеркало помогло Персею одержать победу над Медузой.

Он спрятал осколок зеркала обратно в карман и продолжил карабкаться вверх ― но теперь он двигался к залитому солнцем гребню, в сторону от Байрона и монстра.

Он слышал, как позади Байрон осыпает насмешками неудержимое существо, но не оглядывался назад до тех пор, пока не достиг гребня, и не вскарабкался на выступающие корни деревьев на его округлом пригорке.