Гнилое яблоко

Я вскрикнул и, упав коленями на асфальт, уперся в него ладонями, остро ощутил шероховатость поверхности, крупицы песка и мелкие камни. И увидел сквозь темноту нечеткий силуэт Отума.

6. Ночь в отеле

Отум не смеялся надо мной то ли из необъяснимого великодушия, то ли по причине общего безразличного настроения, поэтому пережить этот дурацкий момент мне удалось легче, чем могло бы.

– И часто у тебя глюки? – невозмутимо осведомился он, когда я, шатаясь, поднялся на ноги. Его голос сквозь шум в моих ушах прозвучал искаженно и глухо.

– Впервые, – растерянно ответил я и поморщился, пользуясь темнотой, скрывающей мое лицо от раздражающего внимания Отума. – Кажется, я уснул.

– Аааа, – протянул Отум. – Ну валяй. Тащишься ты еле-еле, но, если научишься спать на ходу, есть шанс, что будешь нагонять нас за ночь.

Во фразе Отума не ощущалось истинного вдохновения, но нужно же ему было что-нибудь сказать, чтобы я не забывал о его особенном ко мне отношении.

Ладно, не важно.

Ссутулившийся под весом рюкзака Миико едва переставлял ноги. Его Отум нагрузил меньше, чем меня, но Миико всегда был слабоватым.

(да и с чего ему быть сильным, с бесконечных папочкиных пинков?)

Вдоль дороги росли лохматые кусты, и порой меня задевали их холодные ветки. Отум все вглядывался, нет ли света фар впереди. Если что, нам достаточно нескольких шагов, чтобы скрыться из виду в листве.

Мои глаза жгло, веки по ощущениям как будто припухли. Сейчас я понимал, что на самом деле раньше мне было еще неплохо.

«Пальцы, – сказал мой отец. – Пальцы».

Бессмысленность его слов только усиливала… страх. Как нелепо. Я точно «малышка», если пугаюсь собственных видений, вызванных банальной усталостью. Но лицо отца все еще висело передо мной флуоресцирующим зеленым пятном. ПАЛЬЦЫ. Мое горло резко сжалось. Что все-таки услышанное означает?

(глупо искать смысл в собственных галлюцинациях)

(да, но как же интуиция?)

(что за бред, забудь)

Что вообще произошло со мной? Взять и выпасть из реальности… в подвал мира.

Пальцы.

(все, хватит. Выброси из головы)

Но темнота вокруг меня ощущалась почти столь же враждебной, как в моем сне. Будь ты проклят, Отум, куда мы идем? И когда, наконец, остановимся? Если бы я знал, что в пути меня настигнет это невыносимое ощущение неуверенности, которое сейчас заполняло меня целиком, наверное, я бы остался дома.

Неожиданно Отум, резко повернув, рванул через заросли.

Мы с Миико, как покорные бараны, ринулись за ним. Кусты были на редкость цеплючие, и, кажется, я оставил на них пару клочьев своей куртки, но среди прочего я успел коснуться руки Миико, пользуясь тем, что Отум ждет на другой стороне и не может нас видеть. Миико притворился, что не заметил, но я почувствовал, как он вздрогнул. Я подумал, что он скучает по мне. Возможно, он даже хотел бы вернуться, но Отум ему не позволит. Злость на Отума снова ожила во мне, завращалась, как шестеренки, но я слишком устал, чтобы им хватило энергии на долгое вращение.

Ориентируясь на огонек фонарика, который Отум извлек из кармана и включил, мы пробились сквозь кусты и оказались на заброшенном шоссе, ответвляющемся от предыдущего. Уличные фонари здесь не работали. Луч фонарика высветил мусор, сваленный на обочине. Пустое и широкое, полотно асфальта уходило в никуда, в темноту.

Я беспокойно осмотрелся и сказал:

– Зачем мы сюда свернули? Мало ли какой сброд может ошиваться в таком месте.

– Если ты забыл, – лениво прервал меня Отум, – мы тоже вроде как сброд. Такой трусливой задницы я в жизни своей не видел.

Миико молчал, и его бледное лицо тускло белело в темноте. Отум провел по его плечу.

– Ну же, Мик, и ты туда же.

– Отум, ты рехнулся. Есть множество путей в Торикин, – настаивал я. – Ни к чему переться по самым ебеням.

Молчание. Он даже не удосуживался со мной спорить.

– Уверен, эта дорога заведет нас в никуда, – продолжил я.

– Уж поверь мне, заведет куда надо.

– Я не хочу тут идти.

– Не иди, – последовал немедленный ответ.

Я бессильно сплюнул на дорогу. И снова мне казалось, что взгляд Отума намертво прилип к моему лицу, наблюдая реакцию. Несмотря на темноту, я не сомневался, что его кошачье зрение позволяет ему рассмотреть многое. Похоже, я впадаю в паранойю…

– Идемте, – сипло поторопил Миико и зашагал первым, втянув голову в плечи. Он даже готов был проявить решительность, лишь бы побыстрее закончить этот ужасный день.

Отум пошел за ним с таким видом, будто он гордится своей хорошо выдрессированной собачкой. Я поплелся следом. Было понятно, почему Отум предпочел эту дорогу, псих беглый. Меньшая вероятность, что нас кто-то заметит. Но если заметит… никто нормальный в принципе не станет здесь ошиваться.

(следовательно, нашу троицу я уже к нормальным не отношу)