Гнилое яблоко

Следующая комната казалась огромной из-за высоких потолков. Вместо дверей на карнизах висели шторы из плотной, но очень лëгкой ткани с вышитыми на ней сюжетами. Леон на мгновение задержался взглядом на одной такой «двери» и про себя отметил, что этот народ весьма искусен в вышивке. Он порывался последовать через коридор в следующий зал, но Ярико остановил его рукой.

– Будет лучше, если ты подождёшь здесь, – спокойно, но строго заявил Ярико.

– Почему это? Я слышал, что вы идëте на обед, с какой стати я должен оставаться здесь? – резонно возмутился человек. – К тому же, я голодный.

– Да, мы идëм на званый обед. Но это не просто обед, Лео. Помнишь, мы говорили о народе Иридори? Они все важные переговоры проводят именно за едой. К тому же у иридорцев… очень специфичные острые блюда. Вряд ли твой желудок сможет выдержать иридорские острые специи, а лечить язву нам ещё не приходилось.

– Почему мне нельзя присутствовать на переговорах просто так, не обедая вместе с вами?

– Во-первых, посещая обеды, нужно обязательно что-то съесть, иначе ты опозоришь нас обоих и покажешь дурной тон, – спокойно продолжил объяснения Ярико. – Во-вторых, нам бы не хотелось, чтобы ты слушал занудные политические речи между мной и главой Палаты.

– Ну почему ты опять со мной так поступаешь?

Леон скинул руку друга со своего плеча и отвернулся от него, скрестив руки на груди. В душе он чувствовал жгучую, словно острые специи обиду.

– Как?

– Вот так. Пытаешься оградить от всей этой заворушки даже после того, как мы оба едва не погибли. Если бы ты мне рассказал всë раньше, ещë тогда, на рынке, может быть, я бы не сбежал и… ты бы не попался стражникам. Даже если тебе это на руку, всë равно, публичная попытка убийства – это не то, что должен терпеть обычный человек.

– Леон… – Ярико хотел вставить слово, но ему не позволили.

– Эгоист. Честное слово, эгоист. Пытаешься сам вытащить ситуацию, которая уже сломала тебе спину своим весом, – Леон сжал руки у себя на плечах и обернулся, чтобы взглянуть в глаза друга. – Я уже втянут в ваши «политические» проблемы. Меня уже считают за преступника и соучастника. Меня считают… бомбой замедленного действия. Ждут, когда я взорвусь, чтобы повесить на тебя ещë и этот грех, чтобы ты точно не отвертелся. Думаешь, я всего этого не понимаю?

– Конечно понимаешь, ты ведь умный парень. Просто…

Ярико не знал, что сказать в своë оправдание. Соврать, что он просто не хочет втягивать ещë одно существо в свои и без того глупые разборки между кланами и всемирным заговором? Или сказать правду? А может лучше промолчать, как всегда, и состроить идиота?

Ярико всегда считал последний вариант универсальным.

– Лео, ты всë ещë жертва этих обстоятельств. Жертвой ты стал по нашей вине. И мы не хотим, чтобы ты вяз в этом болоте ещë больше. Мы уже по шею в этой трясине, а у тебя есть шанс вернуться домой целым и невредимым.

– Вот как.

Ярико передëрнуло от того, с каким акцентом были сказаны эти слова: с обидой, злостью, будто его только что предали.

– Ладно, тогда иди. Не буду мешать тебе и твоим политическим интрижкам со всякими главами. Посижу в Искрящимся павильоне, пока не закончится встреча.

– Лео…

– Не надо, – Леон опустил руку друга и отошёл на несколько шагов. – Я подожду. Просто приди за мной, когда всë закончится, ладно? Не забудь.

Ярико кивнул.

– Мы попросим, чтобы тебя хорошо накормили. И положили поменьше специй.

На этом оба друга разошлись. Один – следуя в обеденный зал для переговоров с его возможными союзниками, второй – в Искрящийся павильон с желанием немного передохнуть и поглазеть на искристые лотосы, которые не смог рассмотреть в прошлый раз.

Ярико прошëл сквозь ещë одну расшитую бисером и блестящими металлом нитками тканевую штору, проходя внутрь обеденного зала. Такие же высокие потолки, большие кварцевые колонны, подпирающие потолочный барельеф с божеством народа иридори. Слева располагалось большое окно, выточенное прямо в каменной стене, а справа несколько картин прошлых вакилей Палаты. Впереди его ждала нынешняя госпожа этого места. Она встала, приветственно поклонилась с выставленными вперëд руками, будто просила что-то ей отдать. На самом же деле, этим жестом она делилась с гостем своей духовной энергией перед трапезой.

Ярико сделал такой же жест, после чего отдал свою саблю и сумку существу у входа. В столовую с орудием входить строжайше запрещено – это одно из главных правил народа.

– Добрый день, вакиль Нардан, – поприветствовал Яркио, на этот раз кланясь ей с прижатыми к груди ладонями.

– Рада снова встретиться с тобой, юноша, – вакиль Нардан повторила такое же действие. И только после обмена поклонами они сели за трапезу.

Столы у иридорцев были маленькие столы, едва отставали от пола выше тридцати сантиметров, и сидеть за ними приходилось на полу, на плотных и больших подушках. На узком столе раскладывались тарелки с яствами, от которых ярко пахло специями. Ярико в мыслях усмехнулся: нет, такого количества приправ желудок и язык Леона точно не выдержали.