Гнилое яблоко

Но для чего это всё? Зачем главы устраивают это представление, ещё и привлекая стольких для суда присяжных?

Возвращаясь к началу, чтобы понять весь смысл, нужно быть либо сведующим в политике, либо разобраться во всей ситуации. Леон не хотел ни того, ни другого. Он слишком устал за последние несколько дней.

Выключил воду и влез в горячую ванную с пеной, пахнущую хвоей. Вспомнил Николаса и про себя отметил, каким же уродом он оказался. Не стоило ему помогать, ох как не стоило. Леон нахмурился. Да, он прикрывал тылы всё время совместного путешествия, но сбежал в самый критический момент, когда был так нужен. Из-за него Крейла сломала лапу. Из-за него они чуть не погибли.

В глубине души Леон понимал, что виноват не меньше. Не нужно больше доверять первым встречным свою жизнь.

Закончив купание, Аустер переоделся в чистую одежду и вышел из ванны. Ярико сидел своей кровати и переписывал что-то из блокнота в свою рукописную книгу. Он не поднлял головы, только дёрнул ухом на звук шагов и улыбнулся, – даже как-то повеселел. Пальцем указал на тумбочку у другой кровати. На ней стояла тарелка с бутербродами и бутылка сока мятного цвета. На кончике языка появился фантомный вкус того самого сока, что они пробовали в прошлый свой визит.

– Итак, ты ведь всё мне рассказал, верно? – Леон плюхнулся на кровать и взял тарелку с бутербродами, намереваясь съесть их все за один раз.

– На самом деле нет, – ответил Ярико, не отрываясь от письма. Сказать это ему было крайне тяжело. – Мы не можем рассказать тебе всё. Но можем попробовать ответить на более интересующие тебя вопросы.

«Оу, даже так?» – саркастично подумал человек, но разводить новую дискуссию о доверии не стал.

– Ты ведь не держишь меня как живую консерву?

Ярико оторвался от бумаги и, закатив глаза, сказал:

– Если бы нам хотелось человеченки, твоя кандидатура была бы худшей. Ты жилистый и тощий, никакого удовольствия от вкуса, – он хохотнул и опустил взгляд обратно в книгу. – Но если серьёзно, это абсурд. Ты уже спрашивал, и ответим ещё раз: людоедство в Межмирье практически не практикуется. А каннибализм используется только в ну о-очень древних ритуалах, которые нельзя никак переработать.

Леон посмеялся.

– Вижу, ты доволен ответом, пляшем дальше. Что-то ещё?

– Почему существа боятся и ненавидят людей? Почему порталы на Землю запечатали? Наша раса сделала что-то действительно ужасное, что вызвало такую сильную волну ненависти?

Над этим вопросом он думал чуть дольше, опёрся локтями на колени и сцепил пальцы в замок. После небольшой паузы Ярико опустил руки на колени ладонями вверх, в которых появился маленький шар мягко-голубого света.

– Это достаточно старая и не очень приятная история для жителей Межмирья, в особенности жителей Столицы.

Отставив полупустую тарелку на тумбочку, Леон придвинулся ближе к краю кровати.

– Расскажи.

– Мы не помним всех подробностей. В то время всеми делами по расе людей заправляла семья Калиоста, тогда альянса «Диадема королевы», что организовал Фредерик для противостояния Эльзоре, ещё не существовало, и каждая семья решала свои проблемы сама. Но это лишь маленькая предыстория.

– Для Межмирья время – понятие относительное, не такое точное, как у вас, людей. Именно поэтому существа могут путешествовать во времени. Но, как ты понял, в разных мирах время течёт по-разному, и разница эта не в несколько часов, как на Земле. Иногда она может достигать месяца, года и даже десятилетие. Для Столицы произошло около двухсот лет назад, но для вашего мира прошло чуть больше шести веков, – из магического шара, как из проектора, появились людские силуэты. Все они были в длинных одеждах. – Тогда была настоящая эпоха процветания магии на Земле: люди активно ею пользовались, магические товары разлетались с прилавков до обеда, а маги и чародеи торговали с купцами из других миров. Золотое время было для отношений Земли с Столицей и Межмирьем.

Силуэты двигались под слова Гельгара, – люди сами колдовали, а потом встречали гостей с рогами и хвостами, обмениваясь своими покупками за прилавками. В одной из сцен они даже мерились магическими способностями.

– Но потом пришло другое время. Магическое влияние росло, с каждым годом чародеи набирали себе всё больше могущественных учеников, в то время как зажиточные королевские маги, незахотевшие отдавать своё место под крылом короля, старели и не могли превзойти новое поколение. В то время как они росли в своих навыках, – на этот раз сцена тоже поменялась, появился трон со скучающим человеком в короне и два волшебника. Старик, что наколдовал светящуюся сферу, и совсем юный мальчишка, что жонглировал такими сферами, словно яблоками. – Короли боялись, что чародеи могут свергнуть их с нагретых тронов. Что магия станет не просто развлечением и вспомогательным средством, а частью их жизни, обязательным бытом. Консервативные болваны увидели в прекрасном опасность и издали указ о запрете колдовства. И любой, кто посмеет колдовать, будет подвергнут пытке и далее предан смерти через сожжение.