Гнилое яблочко

P. S. Небольшое попутное замечание. Сейчас, возможно, ты уже не стремишься порадовать Аннику, но если ты хочешь присоединиться к банде и доказать, что ты такая же хулиганка, как и все остальные, — можешь поговорить с Лимоном. Они с Эйбом и Габи ради Итогового хулиганского задания хотят разрушить «Пик Анники» — если еще не разрушили. Я слышал, что у них кончились боеприпасы (и кредиты) и они будут рады любой помощи, так что, возможно, тебя они встретят с распростертыми объятиями. Предлагаю тебе это на всякий случай.

P. P. S. Это был очень длинный P. S. Прости, пожалуйста!

Я перечитываю письмо, проверяя его на опечатки. Жду, что сейчас у меня возникнут сомнения, что я начну колебаться, отправлять письмо или нет, — но ничего не происходит. Мне нечего терять.

И я посылаю его. Потом смотрю на список входящих. Проходит одна минута. Пять. Десять. Двадцать.

Новых сообщений нет.

Я опускаю планшет и закрываю глаза. Видимо, я отключился, потому что, когда я открываю глаза, я свешиваюсь с кровати, а в дверь барабанят Добрые Самаритяне. Я бегу к двери, попутно замечая в зеркале свои взлохмаченные волосы. Ничего страшного — Самаритяне наверняка видели и не такое.

Я распахиваю дверь, улыбаюсь… и жалею, что не задержался перед зеркалом. Потому что в дверь стучали не Добрые Самаритяне.

А Элинор.

— Ого, — говорит она. — Ты, наверное, действительно очень жалеешь обо всем, что случилось.

Я сглатываю и приглаживаю волосы.

— Что ты здесь делаешь?

— Следую совету твоей мамы. — Она смотрит на меня. Я ничего не отвечаю, и она добавляет: — Насчет того, чтобы не откладывать на завтра.

— Как ты узнала, где я нахожусь?

— Из твоего письма. — Она пожимает плечами. — И у меня есть свои источники.

Свои источники? Секретные семейные связи, например?

Не желая испытывать удачу — или заставлять Элинор признаваться в чем-то, что она предпочитает держать при себе, — я просто говорю:

— Хорошо.

Я киваю. Она кивает. Мы молча стоим напротив друг друга.

— Ну что, пойдем? — спрашивает она наконец.

— Куда?

Она слегка улыбается:

— На «Пик Анники».

Несмотря на длинный постскриптум к письму, я сомневался, согласится ли Элинор принять участие в затее, которая должна всерьез огорчить ее тетю. Но видимо, она согласна.

— Не знаю, — говорю я. — Мне вроде как нельзя отсюда уходить, и скоро придут Добрые Самаритяне, и… — Я заставляю себя замолчать.

О чем я вообще? Самая симпатичная девчонка, которую я когда-либо встречал, может быть, простила меня и к тому же рисковала бог знает чем, чтобы вытащить меня из тюрьмы. Я уже делал то, на что не отваживался никто в Академии, и узнал, что здешние представления о строгом наказании совпадают с обычными представлениями об идеальных каникулах. Что страшного может со мной случиться?

— Погоди, я только куртку возьму, — говорю я.

Камера находится на верхнем этаже спального корпуса. Оказывается, что на пути к побегу нет более серьезной преграды, чем дверь. Она открывается с помощью карточек и паролей, и все это не составляет проблемы для Элинор. Когда я спрашиваю, откуда она все это узнала, она повторяет, что у нее есть свои источники. Я натягиваю на глаза капюшон; мы бежим по коридору (на удивление, здесь нет ни одного охранника-ДС), спускаемся на три этажа вниз и выбираемся на улицу. Позади здания стоит скутер из серии «Килтер 7000» с коляской.

— Лук, стрелы и два фримеранга, — говорит Элинор, похлопывая по скутеру. — Все, что оставалось в Кладовой.

Она имеет в виду оружие, разложенное в коляске. Там же находятся тюбики краски, зажигалки, спички, материал для растопки, защитные жилеты и прозрачные маски.

— Не думаю, что я сюда влезу, — говорю я.

Она залезает на скутер:

— Конечно, влезешь.

Я не сразу понимаю, что она предлагает мне сесть позади нее. На одно сиденье. Может, даже обхватить ее за талию.

— Не хочешь сесть за руль?

— Не-а. — Я запрыгиваю на сиденье и беру у нее шлем. Заглядываю ей через плечо — она возится с электронной картой. Я застегиваю шлем, и Элинор нажимает на точку, помеченную как «Пик Анники». Едва я успеваю ухватиться за ее куртку, как скутер срывается с места.

Мимо пролетают зеленые, синие и бурые каракули — в точности как во время нашей поездки в горы. Холодный ветер бьет мне в глаза; я бы закрыл их, но боюсь пропустить что-нибудь важное — например, Людей Икст, возвращающихся обратно в кампус после успешной миссии. К тому же я еду на скутере с Элинор. Вполне возможно, со мной за всю жизнь не случится ничего лучше, и я хочу сохранить в памяти каждую секунду.