Гнездо

— Исследовательская экспедиция со специальным заданием. Будем искать редкое существо. Редкого здешнего ксеноморфа. Пойдем в пещеры с тяжелыми транспортными роботами и малым экскаватором на платформе «паука» шестой серии. У пещер, там, где разломы пересекают старую кальдеру[3] вулкана Ронго, к нам присоединятся ученые из орбитальной станции.

— Не выйдет.

— Почему?

— Завтра сюда придет облачный фронт. Все плато будет в густом тумане. Неделю, а может, и десять суток. Те проходы в горах, которыми мы будем идти к кальдере, также будут в тумане. Ничего не видеть. В дыхательных фильтрах будет много влаги. В тумане плохо распыляются репелленты, которыми отпугивают зверей. Совсем не хотят распыляться. Нам трудно отбиваться от хищников. Люди погибнут. Надо ждать.

— Насколько я знаю, в горах не так много хищников, как в болотах и джунглях. А мои ребята, Протонов, справлялись и в джунглях. Там также бывали густые туманы. Мой отряд за две недели не потерял ни одного бойца. Все ученые, которых мы охраняли, остались живыми и невредимыми… — он запнулся, вдруг вспомнив предпоследний день, проведенный им в лесной зоне Сельвы. — Почти невредимыми.

— Рад за вас. Я ходил джунглями. Здесь действительно меньше хищников, но они большие, упрямее и сильнее болотных змей и ящеров. Быстро нападают, быстро отступают. Затем нападают ещё и ещё. Очень-очень упрямы.

— Мы возьмем боевых роботов охраны. Самых современных.

— Это мало помогает.

— Работы видят в тумане, как мы в прозрачном воздухе.

— Хищники тоже.

— У роботов быстрее реакция. И мощнее оружие.

— Лачары хитрее роботов.

— Лачары — это такие хищные насекомые?

— А хотите на них посмотреть? — из-за перегородки высунулась голова чернокожей девушки с забавной прической. её мелкие косички были составлены в конструкцию, напоминающую офицеру решетку на вентиляционном отверстии. На воротнике её комбинезона сверкал желтой эмалью значок Аврелианской научной корпорации.

— А можно? — он сразу проникся симпатией к молодому ученого.

— Идите сюда, — пригласила девушка, раздвигая панели, отделяющие угол лабораторного отсека.

Со Лай зашел за перегородку. Там, в узкой кабинке, стоял столик с приборами, а стену перед ним занимала черная панель, которую премьер-лейтенант принял за обзорный экран.

— Я Занга, ксенобиолог, — представилась девушка. — А вас, как я слышала, зовут Со Лай.

— Подслушивать нехорошо, Занга.

— Простите, но я не подслушивала. Я же не виновата, что у ТЭКа[4] трудно сохранить приватность. Всё всё слышат и всё всё знают. Тонкие стенки, маленькие помещения, все скученно и многолюдно. А ваш разговор с Протоном был секретным, да?

— Покажи ему лачара, — клон зашел в кабинку и присел на край стола. — Офицер никогда не видел живого лачара. Офицеру будет полезно его увидеть.

— Как давно вы на Сельве? — спросила Занга, с откровенной заинтересованностью рассматривая фигуру премьер-лейтенанта, выгодно подчеркнутую черным подскафандровым комбинезоном, под поверхностью которого змеились золотистые линии терморегуляторов.

— Одиннадцать месяцев.

— Говорите, что уже были в экспедициях?

— Бывал. На экваторе и в Дождевой долине.

— Эскортировали ученых?

— Да. Мы охраняли ваших коллег, Занга. Ксенобиологов, ксенопалеологов и ещё разных-разных «ксено». Им удалось сделать интересные открытия.

— Здесь, в горах, интереснее. Почти каждую неделю мы находим неизвестных науке существ. «Ти-ди»[5] здесь также очень помогают. Мы дружим с «ти-ди». Вам у нас понравится.

— Возможно. По крайней мере, узнаю, кто такие лачары.

— Лачарами у нас принято называть хищников Dicrota mesocephali. Тип — инсектоподы, подтип — псевдохелицеровые, класс — паукообразные, отряд — карноцефалы, семейство — дикроты. Дышат с помощью трахееподобных органов, ядовиты. Броневые щитки, метасома и педипальпы[6] у них из ратина, чрезвычайно прочны. Были случаи, когда лачары разрывали покрытия комбинезонов. Мы теперь выделяем несколько подсемейств лачаров — дикраноцефалы, бутаны и арахины. Бутаны — ловкие, арахины — ядовитые.

— Спасибо за информацию, Занга. Однако «ти-ди», — он улыбнулся, демонстрируя девушке, что не обижается на это смешноватое название — стараются не обременять память лишними подробностями. Мы уничтожаем все, что проявляет враждебность или потенциально опасно. Не спрашивая имён и названий. Даже если панцирь чудовищ составлен из ратина и оргацина. А вы, ученые, потом уже разберетесь, кто из нейтрализованных нами объектов был бутаном, а кто не бутаном.

— А нас учили, что врага надо знать.

— Согласен. Но, поверьте мне, от того, что я буду знать, к которому подтипу и подсемейству принадлежит враждебное создание, мои боевые умения не увеличатся.

— Это вы так думаете, офицер Со Лай.

— Ты много говоришь, Занга, — отметил клон.

— Видите эту мембрану, — ксенобиолог показала на то, что Со Лай посчитал экраном. — За ней находится бокс с лачарами-арахинами. С их имаго, то есть взрослыми развитыми формами. Смотрите, офицер, я делаю мембрану прозрачной.