Гнев Мегрэ

— Торанс?.. Ты можешь отпустить парня… Не забудь записать его адрес, судебному следователю он потребуется… А потом приходи за тем, который находится у меня…

Он ждал стоя, жаждая поскорее избавиться от присутствия адвоката.

И тогда адвокат, не подымая головы, едва слышно произнес:

— У вас когда-нибудь была страсть, мсье Мегрэ?

Мегрэ сделал вид, что не услышал вопроса.

— У меня было две страсти…

Комиссар счел за лучшее повернуться к нему спиной, твердо решив не дать себя разжалобить.

— Сначала — моя жена, которую я всеми силами пытался сделать счастливой…

В его голосе звучала горечь. Он помолчал.

— Потом, когда она заточилась в своей комнате и я почувствовал необходимость развлечься, у меня появилась новая страсть — игра…

В коридоре послышались шаги. В дверь тихо постучали.

— Войдите!

Торанс застыл в проеме двери.

— До моего возвращения из Дворца правосудия отведи его в задний кабинет…

Мегрэ не взглянул на уходящего Гайара. Потом он снял трубку, чтобы спросить у судебного следователя, могут ли они немедленно увидеться.

Несколько минут спустя он миновал маленькую застекленную дверь, которая отделяла здание полиции от Дворца правосудия.

Отсутствовал он час. Когда вернулся, в его руке была официальная бумага. Открыв дверь в комнату инспекторов, он нашел Люка, сгорающего от нетерпения все узнать.

Без лишних слов комиссар протянул ему ордер на арест Жан-Шарля Гайара.

— Он сейчас в заднем кабинете с Торансом… Вдвоем отведете его в камеру предварительного заключения…

— Надеть наручники?

Это было правило, в котором иногда допускались исключения. Мегрэ не хотелось выглядеть мстительным… Последние слова адвоката внесли в его душу смятение.

— Нет…

— Что сказать охране?.. Снять с него галстук, ремень, шнурки?..

Опять правило и опять не без исключений.

Мегрэ поколебался, помотал головой — нет. И остался один в своем кабинете.

Когда в этот вечер комиссар с некоторым опозданием пришел обедать, мадам Мегрэ заметила, что глаза у него немного осоловелые, но поблескивают и от него попахивает вином.

Во время обеда он почти все время молчал и встал, чтобы выключить телевизор, который раздражал его.

— Ты уходишь?

— Нет.

— Твое дело закончено?

Он не ответил.

Спал он беспокойно, поднялся в мрачном настроении и решил, как он иногда делал, отправиться на набережную Орфевр пешком.

Едва он ступил на порог своего кабинета, как дверь комнаты инспекторов открылась. Люка притворил ее за собой, серьезный и таинственный.

— У меня для вас новость, патрон…

Догадался ли он, что хочет сообщить ему инспектор? Люка не раз задавал себе этот вопрос, но так никогда и не узнал ответа на него.

— Жан-Шарль Гайар повесился в своей камере…

Мегрэ не встрепенулся, не стиснул зубы, продолжал стоять и смотреть в открытое окно на шумящие листвой деревья, на лодки, что скользили по Сене, на прохожих, которые, словно муравьи, кишели на мосту Сен-Мишель.

— Я еще не знаю подробностей… Вы думаете, что…

— Думаю что? — спросил Мегрэ неожиданно агрессивным тоном.

Люка пошел на попятный:

— Я хотел бы узнать…

Он быстро закрыл дверь, а всего час спустя Мегрэ можно было увидеть спокойным, занятым, судя по всему, текущими делами.