Читаем Гнев Мегрэ полностью

Гнев Мегрэ

Пробыл ли Буле здесь дольше? Мегрэ пошел обратно, у двери «Лотоса» снова кивнул Микею, затем девушке-гардеробщице и попросил у нее жетон.

В застекленной кабине он еще раз — и опять безуспешно! — попытался дозвониться на улицу Ла Брюйер.

Потом он заглянул в «Голубой экспресс», внутреннее убранство которого напоминало пульмановский вагон. Оркестр там играл так оглушительно, что он тут же поспешил уйти и, погрузившись в спокойствие и темноту другого конца улицы Виктор-Массе, дошел до сквера Анвер, где были открыты всего два кафе.

То, что находилось под вывеской «Кружка пива из Антверпена», напоминало старую провинциальную пивнушку. У окон завсегдатаи играли в карты, в глубине можно было увидеть бильярд, вокруг которого не спеша, почти торжественным шагом ходили двое мужчин.

Один из них был мсье Резон. Без пиджака. Его толстопузый партнер — с сигарой в зубах и в зеленых подтяжках.

Мегрэ не вошел, он остановился на пороге, словно это зрелище заворожило его, на самом же деле он думал о другом и вздрогнул, когда чей-то голос произнес рядом:

— Добрый вечер, патрон…

Это был Лапуэнт, получивший задание заняться счетоводом. Он проговорил:

— А я как раз собирался домой… Я выяснил, что он делал во вторник вечером… Из кафе ушел в четверть двенадцатого… Позже половины двенадцатого он никогда не задерживается… Меньше чем через десять минут был уже дома… Консьержка убеждена… Именно в этот вечер она долго не ложилась спать, поджидала из кино мужа и дочь… Она видела, как мсье Резон вернулся, и уверена, что больше он не выходил…

Юный Лапуэнт был сбит с толку, потому что Мегрэ, казалось, не слушал его.

— У вас есть новости? — рискнул спросить он. — Хотите, чтобы я остался с вами?

— Нет. Иди спать…

Он предпочел снова начать свой обход в одиночестве, вскоре опять вошел в «Голубой экспресс», как раз в тот момент, когда там открывали занавес, и бросил взгляд в глубь зала, как некоторые посетители, которые прежде чем войти, хотят убедиться, что они найдут здесь то, что ищут.

Потом — снова «Лотос». Снова Микей, занятый таинственным разговором с двумя американцами, — должно быть, сулил им запрещенные развлечения, — подмигнул ему.

Теперь Мегрэ не нужно было просить жетон для телефона, и звонок — уже не в первый раз! — опять зазвучал в доме, который внешне отныне был знаком Мегрэ и в котором, он был убежден, тогда колыхнулась занавеска.

Он даже растерялся немного, когда ему ответил мужской голос:

— Я слушаю…

Он уже не надеялся больше на это.

— Мэтр Жан-Шарль Гайар?

— Да, это я… Кто со мной говорит?..

— Комиссар Мегрэ из Уголовной полиции…

Молчание. Потом несколько нетерпеливым голосом:

— Так… Да, я слушаю…

— Простите, что беспокою вас в такое время…

— Вы чудом застали меня… Я только сейчас вернулся машиной из Пуатье и перед сном просматривал корреспонденцию…

— Могли бы вы принять меня на несколько минут?

— Вы звоните с набережной Орфевр?

— Нет, я в двух шагах от вас…

— Я вас жду…

Все тот же Микей у двери, еще более оживленная улица, женщина, которая вынырнула из какого-то закоулка и положила ладонь, на руку комиссара, но внезапно отпрянула, узнав его.

— Я не хотела оскорбить вас… — пробормотала она.

Наконец, словно оазис, он нашел тишину и покой на улице Ла Брюйер, где перед домом адвоката стояла длинная американская машина нежно-голубого цвета. Над дверью горела лампочка. Мегрэ одолел три ступеньки, ведущие к двери, и, прежде чем он успел нажать на кнопку звонка, она отворилась, и он увидел холл, выстланный белыми плитами.

Жан-Шарль Гайар был такой же высокий, такой же широкоплечий, как и русский швейцар в «Сен-Троп». Лет сорока пяти, розовощекий, крепкий, словно игрок в регби, он, должно быть, прежде состоял из одних мускулов и лишь недавно начал обрастать жирком.

— Входите, комиссар…

Он закрыл дверь, через коридор провел гостя в свой кабинет — довольно просторную комнату, обставленную комфортабельно, но без кричащей роскоши, освещенную только лампой под зеленым абажуром, которая стояла на столе, частью заваленном только что распечатанными письмами.

— Садитесь, прошу вас… У меня был утомительный день, к тому же в дороге я попал в сильную грозу, и это задержало меня…

Мегрэ завороженно смотрел на левую руку своего собеседника: на ней не хватало четырех пальцев. Остался только большой.

— Я хотел бы задать вам два-три вопроса по поводу одного из ваших клиентов…

Адвокат проявил беспокойство? Или просто интерес? Трудно сказать. У него были голубые глаза и светлые волосы, стриженные ежиком.

— Если это не профессиональная тайна… — проговорил он.

Он сел против комиссара, правой рукой поигрывая пресс-папье из слоновой кости.

— Сегодня утром обнаружили тело Буле…

— Буле? — переспросил адвокат, словно отыскивая это имя в недрах своей памяти.

— Хозяин «Лотоса» и других кабаре…

— А-а… Да-да… знаю…

— Он недавно приходил к вам, не так ли?

— Смотря по тому, что вы называете недавно…