Гней Гилденхом Артур Грин

Я заснул, и опять что-то видел, и опять, проснувшись, не сумел вспомнить - что.

Лайк стоял на террасе. Из молелен выходили воины. Лайк сказал:

- Я видел сон, Гилденхом.

И улыбнулся.

Он улыбался ночью и улыбнулся сейчас.

Квинт Арета, покинув молельню одним из последних, зевнул во весь рот и расправил плечи.

Мы побежали во двор, и каждый, выхватив оружие, занял свое место.

Миновал еще один день.

С самого утра я внимательно наблюдал за Лайком и вспоминал ночь. После испытания под чашей цветка в Александре появилось нечто новое. Он стал притягивать взгляд.

Я ждал.

Вечером Лайк позвал меня.

Я ведь не знал, чего жду, но был уверен: сегодня он позовет меня.

Когда все уснули, мы вошли к Квинту.

Входить в чужую молельню нельзя - таково правило Храма. Но войти в башню жрецов здесь тоже никому не приходило в голову.

- Арета, - сказал Лайк, - это я.

В темноте звякнула сталь - Лайк Александр встретил молниеносный удар Разрушителем, укрыв от него меня и себя.

- Это я, Арета! - повторил он.

- О, свет Луны! - проговорил Квинт Арета Артур Рейз и шумно вздохнул.

- Зажги фонарь!

Рыцарь-бригадир выполнил просьбу, я увидел его недоумевающее лицо. Он поднял с пола кружку и отпил. Квинт Арета обожал холодный чай. Кружка была серебряная, с гравировкой - Арета не терпел дешевой посуды.

- Я ухожу на север, - сказал Лайк, - и пришел звать тебя с собой.

Я вздрогнул.

Квинт помотал головой. Казалось, он не расслышал.

- Как?

- Я ухожу из Храма, - сказал Лайк, - и хочу, чтобы ты пошел со мной.

- Из Храма?!

- Да.

- Нет, - сказал Квинт Арета, - нет!

Лайк, не отрываясь, смотрел ему в глаза.

- После полнолуния! - сказал Квинт Арета. - Пойдем вместе!

- Нет, Арета. После полнолуния будет поздно.

- Нет?

Квинт Арета не понимал, что происходит. Признаться, он был не до конца одинок в своем непонимании.

И Лайк заговорил. Он и так за день сказал больше, чем когда бы то ни было, но сейчас... Только Путник и только в поэме говорил так страстно и убедительно. Только Путник и только в редкие моменты мог изыскать столько слов сразу. Слова пришли к Лайку во сне, без сомнения, они пришли к нему этой ночью.

- Пойми, Арета... - сказал Лайк. - Пойми...

Севернее и восточнее началось движение. Об этом предупреждал Путник, это привиделось Королю. Ярки неспроста, ярки - не рассеянные бродяги. Ярки идут к хнумам. Вместе они двинутся на Селентину. А Селентина не знает об этом, во всей Республике никто не знает об этом!

- Ты нужен! Ты нужен Королю, ты нужен мне, Арета.

- Дозорные отряды... - начал было Квинт.

- Какие отряды? Столица далеко, полуостров далеко. Людей нельзя выводить из тумана, это же Храм! Через семь долей они станут силой. Но ты, Арета, ты и без Храма великий рыцарь! Ты мне нужен! Сейчас, а не после полнолуния! За семь долей можно столько успеть...

Великий рыцарь молчал и отчаянно мотал головой. Видно было, что он не хочет, страстно не хочет, но еще чуть-чуть - и поддастся натиску Лайка Александра.

- Хнумы не сдались, Арета, они таятся на севере! Сегодня они слабы, сегодня у них только два города - да! Но Даркдваррон - это цитадель, это оплот, об него разбился Верховный Стратег, и есть еще Гриффинор, помнишь слова Путника? А Гриффинор не город, он опаснее города! И он в кольце, Арета, понимаешь, туда не попасть! Значит, остается Даркдваррон! Это их столица, их настоящая столица! Мы должны, мы обязаны войти в нее! Так хочет Луна!!!

Квинт Арета гордо поднял голову и поглядел на мир свысока. Сейчас он был невероятно красив. Он был блистателен, великолепен, величествен в своей гордости.

- Я согласен! - ответил Квинт Арета.

"Интересно, - подумал я, когда мутная завеса проплыла перед фонарем Квинта и туман остался за спиной, - а есть еще люди, которые были в Храме, но не прошли Храм?"

Шаг, еще шаг - и снова, снова я был во власти пространства между замками. Храм - тот же город. Мы покинули Храм - и перед нами встала неизвестность. Жизнь в Храме, требующая постоянного напряжения, но размеренная и просчитанная, сменилась бесконечными шагами, свободой и непредсказуемым темным лесом.

Заплечный мешок был туго набит шоколадом, сухарями, печеньем и копченым мясом: путь предстоял неблизкий. Кердалеонские вездеходы белой кожи плотно облегали ногу и приятно пружинили при каждом шаге. Их привез в Храм тот же купеческий корабль, на котором уплыл Путник. Лайк не поскупился: кердалеонская обувь считалась самой роскошной в Республике, вездеходы высшего качества превосходили даже знаменитые альфийские сандалии, не говоря уже о селентинских ходиках.

Еловые лапы цепляли одежду, фонарь в руке Квинта качался в нескольких свордах впереди.