Глухая пора листопада (сборник)

Таня оказалась девушкой не из робкого десятка. Ночной дождливый город с сильным ветром шел ей навстречу. У нее был старенький «Форд», который работал безотказно. Она приехала на улицу Павла Корчагина. За Андрея девушка не волновалась. У него были железные нервы. Мало того, ученого с именем и безупречной репутацией невозможно обвинить в убийстве, не имея трупа, следов и при наличии алиби. Если труп выкрали, то его надежно спрятали. Закопали в земле. Тут кругом леса. Перерыть всю округу невозможно. Но о связи Тани с Андреем могут докопаться, если Лена пользовалась услугами частного сыщика. А это уже повод для обвинения. И хуже всего, если всплывет ее имя в этой неприглядной истории.

Она вышла из машины и проникла в подъезд четырехэтажного дома. Квартира номер пятнадцать находилась на третьем этаже. Замок на квартире был крепким. Таня не умела пользоваться отмычками, да их у нее и не было. Она обратила внимание на окно в подъезде, подошла к нему и распахнула. До окна в квартире Садовского было не больше трех метров. К тому же оно оказалось приоткрытым. Под окном шел узкий карниз из жести с небольшим уклоном. Но по самой середине пути проходила водосточная труба. На карниз можно вылезти и по нему добраться до окна. Но держаться не за что. Она соскользнет вниз. В лучшем случае переломает себе ноги, в худшем – погибнет, если ударится головой. И непонятно, крепко ли держится труба. Риск себя не оправдывал.

Таня вышла на улицу. Ощупав трубу, она удостоверилась в ее крепости. Надо начинать снизу. От трубы до окна не больше метра и у подоконника есть хороший выступ. Правда, он скользкий и мокрый. Думать не приходилось, надо действовать. Она сбросила с себя плащ и выдернула из него пояс с металлической пряжкой. В детстве она часто лазила по деревьям и навыки у нее сохранились. Одна беда. Труба металлическая и скользкая, но крепежи, связывающие ее со стеной, располагались близко друг к другу. Ноги скользили по трубе, брюки на коленках порвались, руки кровоточили, но она упорно, шаг за шагом продвигалась вверх к намеченной цели.

Ей удалось добраться до третьего этажа. На ее счастье, на раме стояла стальная перемычка. Ограничитель открытия окна с бородками. Она регулировала раздвижение рамы и не позволяла ей болтаться от ветра. Таня с третьей попытки накинула на ограничитель пояс от плаща и натянула его. Немного подергав, она убедилась в его надежности. Резко спрыгнуть с трубы опасно, и она встала на карниз, обмотав кисть руки поясом. Удержалась. Так, наматывая на руку пояс, она дошла до рамы и вцепилась в нее. Только после этого Таня смогла вздохнуть с облегчением.

Еще несколько энергичных движений – и она оказалась на подоконнике. Чернота комнаты ее пугала. Ощущение, словно смотришь в глубокий колодец. Вид из окна на парк. Домов напротив нет. Фонаря тоже. Придется включить свет.

Таня спрыгнула на пол и, выставив руки, медленно двинулась вперед. Пару раз натыкалась на мебель, потом добралась до стены и нащупала выключатель. От света ей пришлось прищуриться.

Вскоре она привыкла к освещению и осмотрела комнату. Маленькая узкая больничная кровать, никаких ковров, дощатый пол, зато стены украшены старинными картинами в рамах из резного багета. Стиль известный. Эти работы принадлежали фламандцам. Портреты женщин с пышными формами и натюрморты. Увидев фрукты на картинах, Таня вспомнила, что сегодня еще не ела. У окна стоял компьютер, на столе валялось множество дисков. В углу шкаф с книгами, рядом платяной шкаф с одеждой, несколько кресел и диван. Достаточно скромное жилье. Тане показалось, что это не единственная квартира хозяина. Судя по всему, у этого человека должны быть деньги. В его возрасте так не живут.