Глубокое ущелье

Керим припал к лошадиной шее, вылетел за ворота и, пришпорив, пустил коня крупной рысью. Теперь волчья шкура у него в кармане! Можно будет заплатить за учение имаму Яхши, не прося денег у матери.

Орхан ждал на ступенях мечети. Увидев Керима верхом, обрадовался:

— Знал я, что ты вокруг пальца обведешь Дели Балта!

— Садись скорее!

Орхан прыгнул на круп позади Керима.

— Гони, Челеби!.. Дели Балта — турок. А турок задним умом крепок. Сообразит, но будет поздно.

— Куда ему!

— Не успел Бай Ходжа со двора выйти, как ты заявился. Балта подозрителен, подумает, на что им обоим лошадь нужна?

Как вспомнит, что отец мой спит, сразу поймет, надули его. Обо мне спрашивал?

— Спрашивал.

— Ну вот, видишь! Уже усомнился, хоть и не дошло до него. Гони!

Они галопом вылетели из Сёгюта. Поднимаясь на холм, Орхан пожалел было, что не взял с собой пса, но потом решил, что это к лучшему.

— Не поглядели мы, рана глубокая? Пожалуй, Алаш не угнался бы за нами... Вперед! Где кружат орлы да грифы, там и падаль! — На вершине холма они остановились, обвели глазами небо. Нигде, насколько хватал глаз, не было видно ни одного стервятника.— Помнится, грязи на Алаше не было, в болото он не ходил.

Значит, зарезал волка неподалеку от деревни твоего брата Демирджана... Нет!.. Тогда прибежал бы к Демирджану. Значит, схватились они около Сёгюта. Ошалел от раны, примчался домой! Поехали к деревне твоего брата, Керим. Давай гони!..

Они миновали развилку. И вдруг со стороны эскишехирской дороги послышался стук дюмбелека.

Орхан радостно ударил себя по колену:

— Воины-дервиши! А ну, поворачивай!

— Если воины-дервиши, Дели Балта дождался своего.

— А чего он дожидается?

— На мир жалуется. Говорит, в наши края ратные дервиши заглядывать перестали.

На вершине холма беспрерывный стон дюмбелека был слышен лучше.

Увидев вышедших из-за поворота людей, Орхан обрадовался своей догадливости. Точно! Голыши... Четверо... Нет, пятеро. Погляди на того, что бьет в дюмбелек!.. Великан. Значит, мой дядя Дюндар получил еще пять воинов... Поглядим, удержит ли его теперь отец. Если все, кто жаждет налета, подберутся к нашей конюшне да подговорят Дели Балта, будет заботы у отца!.. Постой, постой, я сказал пять, а их шестеро...

Позади всех, прихрамывая, шел человек с цепью на плече.

— Тот, позади, не голыш.

— Нет, пленник, собирающий на выкуп. Вижу цепь на плече.— Орхан нахмурился.— Снова изведет дедушка Эртогрул беднягу отца.

— Отчего?

— То ли забыл, что бейские дела оставил отцу, то ли голова у него плоха стала — деньги без толку расходует, не задумывается, как это сынок его Осман сводит в уделе концы с концами. А отец мой бьется изо всех сил, старается не показать нашу бедность, чтоб не огорчить Эртогрул-бея. Легкое ли дело, шесть лет на накопленное жить? Да что там накопленное?! Долги проедаем, а ведь под рост брали.

— Прикажи, чтоб Дели Балта не пускал на двор всяких побирушек.

— Нельзя! Откуда только не приходят. Пошла по миру слава о щедрости да справедливости Эртогрул-бея... А ведь у самого ничего нет. Отец недавно пожаловался Акча Кодже. Скажи, мол, ему, как к слову придется, пусть не дает того, чего под рукой у него нет, а то у меня каждый раз от страха сердце к горлу подскакивает. Что бы ты делал на месте Кара Осман-бея, если б дед сказал тебе: «Дай-ка ему пять алтынов!» — а у тебя ни одного нет?..— Он поглядел на приближавшихся дервишей.— Понятно, весна! Вот и потянулись на пограничные уделы... Надеются, набеги начнутся, добыча будет. Старые расчеты.

Откуда знать безмозглым дервишам, как обнищал удел Эртогрула? Трогай, поехали! Деньги просить станут. А в нашем кисете давно денег не водится. Трогай!

Керим пустил коня. Орхан-бей прислушался к стуку дюмбелека, к выкрикам дервишей.

— Да и были бы деньги, Керим, с какой стати их голышам отдавать?

— Как это отдавать?

— С оружием они... Разбойничают понемногу. Начнут хвалиться, как напугали кого-то и отняли деньги.

— А если не дать?

— Нажрутся опиума, бесстыдничать станут.

— Отобрать у них сабли, да и отлупить ими по заднице.

— Дед мой, Эртогрул-бей, не велит. «Чем грызться с собаками, лучше самому репейник грызть». С муллами да дервишами, говорит, не связывайся...

Наконец они увидели первого орла. Он кружил в вышине неподалеку от строящейся деревни Дёнмез.

— Силы небесные! — поразился Орхан.— Неужто там задушил волка ваш пес?..— Он подождал ответа, но Керим молчал.— Отчего же тогда не нашел Демирджана, а притащился в Сёгют?

— Может, на охоте Демирджан, а к крестьянам он пока не привык — чужие...

Орхан не ответил. Увидел: навстречу им высыпали переселенцы. Побросав работу, выбежали на дорогу мужчины, женщины, дети.

Несчастные люди! Жизнь их была подрублена под корень.

Хоть надежды не было никакой, а вот так, бегом, встречали каждого путника, будто ждали вести, что могут вернуться в родные края.