Глубокий рейд

Дед говорил, что тут можно «отдышаться», поспать без брони или КХЗ и под кондиционером. Но это было раньше. Да, когда-то это было надёжным и комфортным местом, тут и окна были закрытые, с надёжными бронеставнями с прорезями, ещё удобные бойницы по периметру. Свет пробивался из многих щелей. Бойницы и окна были герметичны… когда-то… Уплотнители давно высохли, а одно окно было просто разбито, теперь красная пыль лежала здесь на всём, а он так надеялся покурить… Нет, не получится. В КХЗ, чуть отодвигая респиратор, можно курить, затянулся и снова под маску спрятался, но в броне для этого нужно полностью открыть забрало. Нет, он потерпит, рисковать с пыльцой нельзя. В конце большой комнаты нашёл мощную дверь на север, и тут же находился распредщит и под ним генератор. Генератор был хороший… Когда-то. Теперь же Аким даже не стал пытаться его заводить. Потянул слегка за шнур стартера… И просто сказал товарищам:

— Лодку вручную тащите. Генератор… его перебирать нужно.

— Да мы уже поняли, — сообщил ему Василий, — тянем.

Старый генератор… Таких сейчас не делают, в нём кило пять чистой меди. Снять, так денег получить можно немало. Но курочить общественное добро, Саблин, конечно, не стал бы, может, найдётся ещё кто и починит его. Он пошёл поглядеть второе помещение. Это была комната отдыха. Двухъярусные кровати, кухонька… Целый склад канистр. Канистры для воды, для топлива. Все пустые. Зато есть компрессор, из рыбы масло давить, набор снастей, простенький опреснитель. И старинный, по консистенции больше похожий на кусок бетона, брикет кукурузного крахмала на пару килограммов в плотной, герметичной упаковке. В общем, попади сюда человек болотный, с голода и жажды не помер бы. Недельку бы точно продержался.

Оружейка в углу… Патронов нет. Тут же была ещё одна дверь на выход. Аким подвёл камеру шлема к бойнице — за дверью начинались заросли акации, тут она была крепкая, чёрные шипы по пять сантиметров. А справа от акации уже вода, из неё тянется рогоз. Место было неуютное, но чтобы принять бой, подходило.

«Как сказал дедок — отдышаться».

И тут он слышит голос Ряжкина:

— Аким, слышишь?

— Чего?

— У тебя там лучше должно быть слышно; едут, кажись.

Прапорщик подходит к тому окну, что разбито, и внешние микрофоны «выкручивает» на максимум: так и есть… Мотор. Это агрегат пришлых, только он не визжит, как другие, этот натужно ревёт. Мотор держат на максимальных оборотах, не берегут его, а лодка перегружена, вот и звук такой.

«Лишь бы пулемёта на ней не было». Прапорщик ещё раз поглядывает на бетонные стены их убежища. Не очень-то они и толстые для пулемётной пули.

— Да, едут, — говорит Саблин. — Вы лодку вытащили?

— Почти, ещё малость подтянем, и под неё подлезть будет можно, — рапортует Калмыков.

У него повреждена «голень», он малоподвижен, и поэтому Саблин спрашивает:

— Денис, с ремнабром разберёшься?

— Да уж как-нибудь, — заверяет Акима товарищ. — Авось не впервой.

— Занимайся; а ты, Вась, как лодку дотащите, давай сюда.

— Есть, — отвечает радист.

Конечно, любой болотный человек знает, как паять пробоину в лодке, но лодка не Калмыкова, лодка другая, поэтому он уточняет:

— Аким?

— Ну?

— Я просто зачищаю, прямлю вмятину, кладу пластину и паяю с внешней стороны? Или положить платку изнутри?

— Нет, запаивай с внешней, изнутри не подлезть, рундук вытаскивать нужно и все вещи… — говорит Аким, а сам ходит от одной бойницы к другой и проверяет, как они открываются. Заодно выглядывает в них и осматривается.

— Есть запаивать с внешней…

Видно, товарищи закончили вытаскивать лодку на стапель, и появляется Вася, он оглядывается:

— О, а тут неплохо… Генератор мощный. В нём меди, наверное, куча. Бойницы… Всё как положено…

— Эти рядом уже, — напоминает ему Аким.

— Да знаю, ты только нырнул в воду, а их дрон прямо над нами повис, как на ладони мы были, — говорит Ряжкин, а сам, открыв бойницу, пробует прицелиться через неё. — Слушай, а удобно всё придумано.

Саблин тоже приоткрывает одну из бойниц, смотрит наружу.

— Эх, знать бы, где они решат пристать, да встретить бы их неожиданно.

— Хорошо было бы… Да поздно уже, — разумно замечает радист. — Слышишь мотор… Рядом уже. Да и не получилось бы их встретить неожиданно. Дрон у них есть, у подлюк…

— Да, хуже дрона… — Саблин делает паузу, — только пулемёт.

— Пулемёт… — повторяет Василий и бронированной перчаткой, кулаком бьёт в бетон стены, проверяя его, что ли, — храни нас Господь.

А натужный рёв уже совсем близко, он накатывается с запада, от чистой воды. Вскоре он замолкает. Большой минус микрофонов, что расположены на шлеме, — это то, что, манипулируя их чувствительностью, человек теряет возможность чётко устанавливать дистанцию до источника звука. Но по опыту Аким прикинул и понял, что лодка переделанных подошла к берегу где-то совсем рядом. Пятьдесят, шестьдесят, может быть, семьдесят метров до здания заставы, за прибрежной стеной рогоза, там мотор и был заглушен.

— А чё вы там притихли-то? — интересуется Калмыков, он уже разогрел металл и выпрямляет его, стучит молотком.

— Гости приехали… — отвечает ему Василий.

— Много их?