Глубинка

– Поди забыл меня? – улыбнулся он, – Меня зовут Евстафий. А какое нынче твоё имя?

Я долго колебался. Но не смог. Язык был мне не подвластен. Чёртов самогон?

– Яков. – стиснув зубы, пересилил себя.

– Видишь, правда не так уж горька на вкус. Здравствуй, Яков. Как ты здесь оказался в этот раз?

– Поезд сошёл с рельс. Что…

– Значит это твой конечный маршрут. – заключил священник.

– Это не то место, где я должен быть!

– Ты здесь был много раз. Давным-давно. И вот, ты вернулся. Видимо, это твоя судьба.

– Откуда ты знаешь? Что это значит?

– И снова этот разговор. Погоди минутку, я зажёг не все свечи.

Свечи? Но ведь там есть рубильник. И лампочка на потолке…

Я подошёл, дёрнул ручку вверх. Но ничего не произошло.

– А что ж, света нет?

– Свет? Нееет! – протянул священник, – Откуда? Свет – это там, «вверху». А нам и огарков хватает.

– А чего икон нет? Где кресты? Украли?

– Зачем они нужны? Без них что? Веры нет? – откусывая яблоко ответил Евстафий.

– Правда… И без всего этого, вера есть вера.

– Готово. Это последняя. – проворчал Евстафий. – Можно поговорить.

Я что-то чувствую… Всё вокруг стало словно быстрее, будто проматывают киноплёнку.

– Разговоры ни к чему. Исповедуй меня, отец. Я тебе заплачу.

– Т-цок! Ай-ай-ай! – вертел осуждающе головой влево-вправо Евстафий.

– Что? Не продажный?

– Я то? Продажный. А ты?

– В смысле?

– Вижу, «вверху» люди привыкли за деньги каяться в грехах своих. Это ни вера, ни покаяние.

– А здесь что? По-другому?

– А здесь, юноша, нет услуг, тут вера! Когда ты мне даёшь монету, чтобы я твои грехи отпустил… Ты сам себя купить пытался. Понял?

Меня как будто в чан с холодной водой бросили. Сердце забилось сильнее, изо рта пошёл пар.

– А что исповедуешь?

– Веру.

– В Христа?

– Могу в Аллаха, в Будду. Могу и в Сатану.

– Это же…

– Что? Безбожно? Библия написана для рогатого, чего уж тут удивляться?

Вдруг пол завибрировал от быстрых коротких ударов.

– А что там, в подвале бьётся?

– Это? Повышенная аритмия! Не обращай внимание. Это от самогона.

– П-понял. А что за подвалом?

– Дальше бездна! Чистота! Первородный хаос! – с огнём в глазах сказал Евстафий.

– Смерть?

– Нет! Смерть, юноша, совсем другое.

Удары прекратились.

В церковь вбежал Гриша. Откуда я его знаю!?

Снял маленькую шапочку грязными от крови руками. В слезах упал на колени перед Евстафием, начал быстро говорить.

Я помню тебя. Я был тобой.

– Ступай, Гриша. Тебя уже давно ждут.

– Я не хочу! Не хочу! – рыдал Гришка, стоя на коленях.

– Только так ты сможешь очистить себя.

– Нет! Нет! Нет!

Пепел. Облегчение. Ясность.

– Истина такая же переменная. Не стоит предавать ей особый смысл или привязываться к ней. – держа в ладонях пепел, произнёс Евстафий. —Возвращайся в свой дом. У тебя осталось незаконченное дело. Последнее дело.

– О чём ты, старец?

– Лиана.

– Она умерла, когда мне было всего восемь.

– Нет, гнилая душа. Она жива! И более того, ты об этом знаешь, но избегаешь этого. Боишься снова увидеть её. И его тоже.

– Я не могу.

– Нет, можешь. Иначе снова окажешься здесь и всё повториться снова. Будь здоров, Яков. Надеюсь, это была наша последняя встреча.

Евстафий как-то раз чётко сказал: «Создатель – врожденный тиран, пребывающий в тайне, показывающий пути истины. Тот, кто пойдёт по его тропам получит ясность мысли, порядок, а душа, заплутавшая во мраке, обретёт покой. В создателя не нужно верить, чтобы он существовал. Он просто есть. Именно потому, что человек в рамках своего познания воспринимает вселенную как конечную сущность.

Итак, Яков. Настоящее имя или он соврал? Не спешите осуждать тень, пока не увидите от чего она падает.

Извините за нескромный вопрос, а Вы… часто врёте? Окружающим пол беды. Себе? Часто ли Вы трезво убеждаете себя в чём-то? Казалось бы, безобидная штука. Ложь, вранье… А потом! И… Эх, да. Границы стираются, появляется непонимание, что реально, а что выдумка.

Но кто же он, этот лжец? 

Утро.

Чудесный самогон. Ничего не скажешь.

Лес был куда чуднее. Или мне померещился тот охотник? Может, сознание сочинило эту галлюцинацию? Всё запутанно… С этим местом и в прям что-то неладное.

Я не помню, как дошёл. И шёл ли я вообще… Или вовсе никуда не ходил, а это был всего лишь сон или пьяный бред…

Голова прошла. Давно так бодро себя не чувствовал!

Много вопросов у меня возникло…

Церковь выглядела будто ей тысяча лет, не меньше!

Бред… Просто бред.