Глубина 4261 метр

И это достойное решение. Операция организована российскими организациями с использованием только российской техники. А флаг будет ставить экипаж аппарата «Мир-1», состоящий из трех граждан России. Снова вывожу аппарат из мути, успокаивая Артура: «Это флаг России, и его нужно ставить в чистой воде, чтобы и сфотографировать, и снять на видео. Ведь это же история, которая, полагаю, останется в веках». Володя Груздев ведет себя спокойно, улыбается, слушая наши с Артуром разговоры; внимательно следит за моими действиями, кое-что спрашивает по технике управления аппаратом. Полагаю, что из него получился бы неплохой пилот, но как же быть с обязанностями депутата Думы? Беру флаг в левый манипулятор, поскольку он прикреплен к правому бункеру хомутами. Обрываю хомуты, выношу флаг вперед и передаю его в правый манипулятор, чтобы было удобнее фотографировать и снимать на видео. Мягко опускаю основание флага на осадок, отпускаю кисть манипулятора. Основание немного уходит в мягкий ил. А флаг возвышается над дном на шпиле высотой 1 метр. Основание в виде полусферы и шпиль изготовлены из титана, а сам флаг – из акрилового стекла. Титан не подвергается коррозии в морской воде, а акрил держит давление и не изменяет внутренней структуры. Из акрила изготовлены иллюминаторы аппаратов «Мир». Благодаря такому подбору материалов флаг будет стоять здесь вечно. Эта изящная конструкция изготовлена на авиационно-космическом предприятии «Факел» в г. Калининграде. На основании полусферы выбиты названия организаций – участников экспедиции: Полярный Фонд, Институт океанологии РАН и НИИ Арктики и Антарктики, а также фамилии двух пилотов – Сагалевич и Черняев. После постановки флага на дно Артур произносит речь перед камерой: «Дорогие друзья! Это историческое событие. Поздравляю всех, кто участвовал в этой экспедиции. Российский флаг установлен на дне Северного Ледовитого океана в точке географического Северного полюса! Ура! Ура! Ура!». Ну что ж, теперь пора наверх. Мы находимся на грунте 1 час 40 минут, а без навигационных определений – около 3-х часов. Что-то нас ждет после прохождения слоя плотности, отражающего ответы от гидроакустических маяков? Но до этого слоя еще надо дойти. Сейчас же нас связывают с поверхностью лишь сеансы гидроакустической связи и наше неимоверное желание побыстрее найти полынью и вернуться к людям. Сбрасываю маневровые грузы, чтобы облегчить аппарат и пойти наверх. Обычно для обеспечения всплытия мы просто откачиваем воду из балластных сфер. Для погружений было решено использовать в качестве балласта антифриз, смешанный с водой, чтобы предотвратить замерзание очень узких каналов в клапанах, через которые прокачивается водяной балласт. Кроме того, при погружении под лед мы решили использовать дополнительные железные грузы с тем, чтобы сэкономить энергию аккумуляторов, которая нам необходима при поисках полыньи. Аппарат закачался, но остался на грунте. Откачиваю водяной балласт. В 13.42 ГОА «Мир-1» оторвался от грунта и пошел наверх. Продолжаю откачку, ускоряюсь. «Мир-2» пока работает на дне, выполняя научную программу. В 14.35 проходим глубину 3000 метров, где находится слой скачка плотности. Сразу появляются дальности до маяков: сначала до первого, затем до второго и, наконец, до третьего. Компьютер сразу вычислил наше местоположение: аппарат находится примерно в 1300 метрах от НЭС «Академик Федоров». В 14.45 по гидроакустической связи приходит сообщение, что экипаж Международной Космической станции наблюдает из космоса за операцией на Северном полюсе, восхищается мужеством участников погружения. Командир станции передает персональный привет командиру ГОА «Мир-1» А.М.Сагалевичу. Потрясающе! Практически прямая связь космоса и гидрокосмоса под ледяным покровом. В свою очередь передаю привет и пожелание удачи командиру и экипажу МКС. Определяем свое местоположение по трем маякам. На глубине 1500 м решаем двигаться в сторону НЭС «Академик Федоров». Согласно нашей координатной сетке на компьютере, нам нужно двигаться на юго-восток курсом 120°. Однако, основываясь на опыте пробных погружений, мы знаем, что на полюсе к показаниям нашего гидрокомпаса нужно делать поправку около 130–150°. Артур говорит: «Пойдем курсом 300°». Ну, что ж, попробуем 300°. Вижу, что расстояние до маяков сокращается. Значит, мы на правильном пути. Вот уже мы приближаемся ко второму маяку. Всплываю до 1000 метров, затем продолжаю движение тем же курсом. Теперь уже расстояние до второго маяка увеличивается, а до первого сокращается. Остро необходим четвертый маяк, который нужно опустить с борта НЭС «Академик Федоров». Прошу это сделать по подводной связи. Приходит сообщение, что маяк опущен на глубину 100 метров, но на запросы с ГОА «Мир-1» он не отвечает. Всплываю до 340 метров. Получаю первую дистанцию до четвертого маяка – 290 метров. Учитывая, что маяк висит на глубине 100 метров, мы довольно близко от НЭС «Академик Федоров». Связь очень неразборчива, ухудшается с каждой минутой. По-видимому, сильно мешают шумы судна, тем более, что как раз в районе спуска с борта судна гидрофонов связи, постоянно работает боковое подруливающее устройство, струей воды отгоняющее льды от судна. Всплываю до 10 м глубины. Пытаюсь понять картинку, отображающуюся на дисплее локатора. Похоже на сплошной лед с небольшими разрывами, а впереди как будто бы НЭС «Академик Федоров». Смотрю на монитор кормовой видеокамеры, направленной вверх. Иду на глубине 5–6 метров. Володя Груздев помогает советами, ориентируясь по тому же монитору, что и я. «Света стало больше, – говорит он, – вроде, над нами чистая вода». Я слегка толкаюсь вверх боковыми движителями, развернутыми вертикально. Мы коснулись льда, но до конца не всплыли. Нас увидели с «Федорова». Следует серия непонятных команд. Плохое качество связи объясняется как сильным шумом, создаваемым судном, так и тем, что гидрофоны связи были опущены на 100 м, а аппарат находился под поверхностью. А ведь диаграмма направленности гидрофонов смотрит вниз, так что наверху мы получали 2–3 % от величины излучаемой мощности. Я уже понял, где находится аппарат по отношению к «Федорову». Заглубляюсь и прохожу вперед курсом 290°. Кормовая камера показывает, что мы находимся под винтами «Федорова». Они ясно видны на мониторе. Разворачиваюсь через левый борт и иду в сторону полыньи. Аппарат выносит на поверхность. Нас видят с «Федорова». Снова следуют команды, которые противоречат одна другой. В результате аппарат неожиданно бросает вправо и снова загоняет под лед. Я не понял, что произошло. «Что Вы сделали, Анатолий Михайлович», – спрашивает Володя. «Ничего», – отвечаю я. Как выяснилось позже, мы попали в сильную струю подруливающего устройства. В результате длительных «рысканий» подо льдом в поисках чистой воды над головой, мы всплыли в полынье в 18.05. Прошло 55 минут с момента нашего первого появления на поверхности в небольшом водном пространстве за кормой «Федорова». Продуваю цистерны главного балласта сжатым воздухом, аппарат выходит на высокую ватерлинию. Теперь мы почти уже дома! Руководитель погружения Виктор Нищета командует, куда вести аппарат для того, чтобы он оказался под гаком крана. Следует зацеп, аппарат поднимают и ставят на крышку трюма. Мы поздравляем друг друга с прибытием. На глазах сверкнули слезы. Конечно, это было непросто. Мы все трое переживали, стремились выйти в полынью. Каждый внес свой вклад. У нас был прекрасный подводный экипаж. А я понял, что могу не только быть пилотом глубоководного аппарата, но и работать плечом к плечу с двумя депутатами Думы. Хотя в экипаже никто ничем не козырял. Все были равны и все старались выполнить программу и, конечно же, вернуться наверх. Открываю люк и вижу голубое небо. Это самый прекрасный момент погружения – голубое небо в люке – и возвращение к людям, к друзьям, к близким. Нет ничего лучше! Ради этого стоит жить, стоит погружаться вновь. Я участвовал во многих погружениях, но это было, пожалуй, самым сложным и драматичным. Никогда еще не было небольшой «форточки» над головой вместо необъятной поверхности океана… К счастью, все для нас закончилось благополучно. Осталось дождаться второго аппарата. Он уже на подходе к поверхности, связи с ним нет. Евгений Черняев тоже «побродил» вокруг «Федорова» около 50 минут. И, наконец, всплыл в полынье, рядом с бортом судна. Закончилась сложнейшая операция, которую мы готовили 9 лет. А последние полгода подготовки были настоящим кошмаром – без сна и отдыха, в сплошных организационных заботах, в работе по подготовке аппаратов «Мир» и судна обеспечения НЭС «Академик Федоров», главной целью которой было достижение наивысшей степени безопасности погружений в необычной для нас ледовой обстановке. Конечно, основная тяжесть легла на плечи нашей подводной команды. Велика роль и Артура Чилингарова как организатора и руководителя проекта. Огромный вклад в решение главной задачи внесли и сотрудники АА НИИ и Ледокольной службы Мурманского морского пароходства, и экипажи ледокола «Россия», НЭС «Академик Федоров», НИС «Академик Мстислав Келдыш», экипажи вертолетов. Сейчас, когда все уже позади, все участники проекта испытывают огромное удовлетворение от того, что сделано. Эти погружения на вершину нашего Глобуса останутся в истории.