Глина

— Тот, про которого я тебе рассказывал. Не забыл еще? Так вот, он говорил о тебе. Сказал, что ты можешь помочь мне в моем деле.

— Ангел? Да ладно. Хорош выдумывать.

— Сам знаю. Это бред, выдумки — но это правда. Да и потом, в церкви разве не то же самое говорят? Мы не одни. Вокруг нас везде небесные создания. Чему же ты удивляешься?

Я заглянул за уличные фонари, туда, где звезды.

— Все равно безумие какое-то.

— Знаю, — согласился он. — Но может, безумие поистиннее всякой истины будет.

Ухмыльнулся, пока я обдумывал его слова.

— Вот, смотри, — говорит. — Самое настоящее безумие.

Запустил руки в траву рядом с тротуаром. Вырвал с корнями, набрал в ладонь земли. Плюнул туда. Еще раз. Держит в бледном блюдечке света от уличного фонаря.

— Тоже давай, — говорит. — Плюнь мне в руку. Чтобы и твоя частичка там была. Давай.

Я плюнул в земляной ком. Он размял его руками. Плюнул еще раз, сказал, чтобы и я тоже. Я плюнул снова. Земля стала влажной, податливой. Он раскатал ее на ладони: толстая колбаска, прямо червяк какой. Поднял к губам.

— Шевельнись, — шепчет. — Оживи.

Держит на раскрытой ладони.

— Скажи ему ты, Дейви, — шепчет. Поднял на меня глаза: — Очень нужно. Не молчи. Скажи, пусть шевельнется. Пусть оживет.

Я почувствовал себя так по-идиотски, что и сказать ничего не могу, но потом слова вдруг пришли:

— Шевельнись… оживи… шевельнись… оживи…

— Построже, Дейви, — сказал Стивен. — Отдай ему приказ. — И провел рукой у меня перед глазами.

Я опять заговорил:

— Шевельнись. Оживи.

И червячок ожил. Дернулся у Стивена на ладони, в серебристом свете. Дернулся как живой, будто у него есть душа.

— Видел? — шепнул Стивен, пока мы оба пялились на это. — У тебя есть особая сила, Дейви, как и у меня.

Мы еще поглядели, как червячок корчится, а потом Стивен уронил его на землю. Обтер руки.

— Полное безумие, — говорит. — И истинная правда. Согласен? Веришь?

Я покачал головой. Ну как тут не поверить?

— Да, — говорю. — Но как это у нас получается?

— Да это самое простейшее волшебство. Вдвоем мы еще и не такое можем. Нам любое безумие по силам, и все будет правдой. Ангел про это и говорил.

— Что именно он сказал?

— Что только моей и твоей силы недостаточно. Нам еще нужна сила Господа.

Я глянул ему в глаза.

— Сила Господа? — говорю. — Ее-то мы откуда, на хрен, возьмем?

— А ее ты достанешь, Дейви. Ты достанешь плоть и кровь Христа и принесешь сюда. В этом и состоит твоя миссия. — Улыбнулся. — Ты же хороший служка, Дейви. Вот и выкради плоть и кровь Христову.

— Что, это ангел велел мне так поступить?

Он пожал плечами. Смотрит на меня, невозмутимый такой, будто на слабо берет — поверю или нет.

— Угу, — говорит. — Так и велел. Ангеловы пути неисповедимы, Дейви.

— И что из этого выйдет путного?

— Мы тогда сможем сотворить…

— Что?

Смотрит на небо, а там звезд все гуще.

— Создание, Дейви. Оно встанет, пойдет с нами рядом, защитит. — Стивен рассмеялся. — Монстра! — выдохнул он мне прямо в ухо. — Страшенного монстра.

Такого, чтобы Череп и все остальные подонки корчились от страха. Такого, который всех их поубивает, если мы прикажем.

Я посмотрел на свой дом.

«Ну, выходите же, — прошу про себя. — Вытащите меня из этой бредятины».

— Когда у вас следующая месса? — спрашивает Стивен.

Я прикинул.

— В воскресенье.

— Вот тогда и сделаешь. — И он сунул мне в руку что-то холодное, металлическое. — Вот сюда положи. И храни бережно.

Оказалось, это серебряный медальончик.

— Сделаешь? — спросил Стивен. И посмотрел в небо. — Вон они. Небесные создания смотрят на нас. Может, когда-нибудь они нам с тобой и явятся, Дейви. Сделаешь?

Меня смех разобрал. Смеюсь над Стивеном, над собой, над всеми этими выдумками про монстров, и ангелов, и ходячих глиняных истуканов. Глупость полная. Безумие.

— Ну так как, Дейви? — спросил Стивен.

— А чего бы нет? Сделаю.

— Вот и хорошо. Они тобой будут очень довольны.

Тут я услышал мамин голос:

— Дейви?

Мама идет от входной двери. Останавливается у калитки. Подходит ко мне.

— Дейви? Ты что тут делаешь?

Я потер глаза.

— Просто Стивен приходил.

— Стивен?

— Стивен Роуз. — Оглядываюсь. Стивена нигде нет. — Я тут с ним разговаривал.

— Когда, Дейви? Тут никого нет.

Оглядываюсь снова.

— Дейви! Да что с тобой такое, сынок?

— Ничего.

— Никого здесь нет, — говорит мама. — Я никого не видела.

24

Дома мама дотронулась до ссадины у меня на щеке:

— Это что еще?

Я голову опустил, смотрю в пол.

— Дрался опять! — говорит мама.

Я попытался помотать головой.

— Дрался опять! — повторила мама и поймала-таки мой взгляд. — Не доведет оно до добра.

Взяла меня за плечи и встряхнула.

— Прекращай это, понял? — Она пожевала губы, вгляделась мне в глаза. — Да что такое? Ты как во сне. Перепугался, что ли?

— Нет, не перепугался.

— Перепугался, вижу. И говорил на улице вслух — а рядом никого…

— Был он рядом.

— Не было, я не слепая.

— Убежал, наверное. А ты не заметила.

— А ударил тебя кто? Сильно? — А сама чуть не плачет.

— Да никто, — говорю. — Ерунда это все, мам.

Попытался вырваться, а она не пускает:

— Ерунда?

— Ерунда.

Дала мне чаю и аспирин. Открыла бутылку с водой из Лурда, покропила мне на голову.

— Завтра к врачу пойдем.

— Нет!