Глина

Я почувствовал на себе пальцы Стивена — будто он формует меня, как кусок глины. Пальцы скользят, оглаживают. Я стал корчиться на постели, пытаясь высвободиться.

— Тихо лежи, — шепчет. — Сейчас я тебя создам, Дейви.

Я закрыл уши руками.

— Ты мой, Дейви, — шепчет.

Я стиснул кулаки, скрипнул зубами.

— Нет, — говорю. — Нет!

— Кто Господь твой, Дейви? Тебе не спрятаться. Кто Господь твой?

— Отвяжись! Пусти!

А потом — молчание, тишина, и внутри головы, и снаружи.

Открылась дверь спальни. Входит мама.

— Дейви? — спрашивает шепотом. — Что с тобой, сынок?

Я в клубочек, к ней поближе.

— Ничего, — говорю. — Ничего, мам.

— Страшный сон приснился?

— Да. Да…

Она положила мягкую руку мне на лоб. Успокаивающе погладила пальцами:

— Спи, Дейви. Вот так. Засыпай, сынок.

И задернула занавеску, скрыла луну.

15

На следующий день идем из школы, и тут Джорди заметил Черепа: тот выходил из «Лебедя».

— Череп! — так и ахнул.

— Где?

— Увидел нас, паскуда!

Череп со всех ног к нам. Джорди дернул меня за руку, потянул за собой. Череп бежал в горку и все равно нагонял. Я рискнул оглянуться и увидел его здоровенное тело, злобную физиономию, руки так и работают, ноги топочут стремительно.

— Святая заступница, — молюсь.

А он все ближе, ближе.

— Дьявол! — выдыхаю.

Он скалится, рычит, фыркает. Чувствую — дыхание пахнет пивом. Жду, когда он собьет меня с ног. Жду, когда кулак опустится мне на спину. Чувствую, как тянутся пальцы, пытаясь схватить. Я как рвану еще быстрее.

— К Дурке, — говорит Джорди, и мы свернули в сторону ее сада.

Подскочили к двери, забарабанили в нее. Никто не ответил, но Череп притормозил у ворот. Скалится, лицо красное, глаза темные. Бьет ногами, будто зверюга.

— Мы знаем тех, кто тут живет, — говорит Джорди. — Они полицию вызовут.

Череп шагнул вперед, но медленно. Облизал губы, обнажил зуб.

— Не надо, Череп, — говорю.

Сжал кулаки. Смотрю вниз — хоть бросить чем в него, голыш бы, камень… Тут Дурка подошла к двери, приотворила. Мы рванули внутрь, дверь захлопнули. Прислонились к стене. И вдруг почтовый ящик раскрылся. Череп снаружи сквозь щель таращится. Так и выпучил на нас глаза. Смотрю — рядом со мной Стивен.

— Это и есть ваш монстр? — спрашивает.

— Угу.

А у Стивена полные руки золы. И он как швырнет ее Черепу в лицо:

— Ступай к дьяволу!

Череп взвизгнул, крышка ящика захлопнулась. Он замолотил в дверь руками и ногами.

Стивен рассмеялся:

— Ком безмозглый… — И заорал в сторону двери: — Полиция уже едет! Сейчас будет здесь! Точно! Точно! Вон отсюда!

Череп помолотил еще немного, потом перестал, но, прежде чем уйти, заговорил с нами еще раз.

— Вы покойники, — рыкнул он сквозь дверь. — Все, падлы, до последнего.

Дурка на нас смотрит, не понимает.

— Мы не покойники, — говорит. Оглядела нас. — Или покойники? — говорит.

Я головой помотал: нет.

Выглянул в щель почтового ящика. Стивен стоит рядом, тоже выглядывает. Видим — Череп шлепает обратно в «Лебедя».

— Да, страшенный, — говорит Стивен. — Но очень глупый.

Обтряс золу с рук.

Ужас мой начал отступать.

— Вот какие дьявольские отродья ходят нынче по земле, — говорит Дурковатая Мэри.

— Точно, тетя Мэри, — говорит Стивен.

— А эти двое — хорошие мальчики, — говорит Дурка.

Я окунул пальцы в Дуркину святую воду, перекрестился. Мы пошли в дальнюю часть дома. Дурка нарезала хлеб толстыми ломтями. Густо намазала их ревеневым вареньем.

— Кушайте, — говорит. — Добрая пища Господа нашего.

Мы с Джорди переглянулись.

— Еле ушли, а? — говорю.

Оба попытались рассмеяться, но оба видим, как нам страшно.

Я затолкал свой ломоть в рот.

Стивен смотрит, спокойнее некуда.

— Дейви, — говорит. — Я хочу показать тебе одну вещь. — Посмотрел на Джорди: — А тебе — не покажу. Только Дейви. Ничего?

Я увидел в глазах Джорди подозрение и гнев.

— Я только что жизнь тебе спас, — говорит Стивен. — И я хочу, чтобы ты остался тут ненадолго.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом Джорди передернул плечами.

— Мы быстро, — говорит Стивен. — Пошли, Дейви, покажу.

Я медлю. Сердце бухает по-прежнему.

А он гнет свое:

— Давай. Тебе понравится. — Шагнул к задней двери, открыл ее. — Хлеб с вареньем возьми с собой, если хочешь. Идем, Дейви.

16

Из травы поднялись вороны, когда он повел меня к сараю. Зашли, он запер за нами дверь.

— Забудь, Дейви, то, что снаружи, — говорит. — Забудь о том, чего ты боишься.

Внутри белесо от глиняной пыли. Пыль лежит на скамье, на темных деревянных стенах, пропитанных креозотом, на окне. Повсюду молочный свет.

— Отличная штука, — говорит Стивен. — Та, которая из вашего пруда. Однородная, мягкая, лепить легко — будто сама хочет ожить.

Я представил, что снова иду к пруду, и вздрогнул. Представил, что в тени утеса дожидается Череп, и вздрогнул.

— Все про Черепа думаешь? — догадался Стивен. — Здесь безопасно. — Рассмеялся. — Череп! Ну и имечко. Череп! — Облизал губы, смеется. — Череп. Вот во что он превратится после смерти.

Вокруг в стеклянных банках, накрытых влажными тряпками, глина. Тут же статуэтки, готовые и недоделанные. Стивен обмакнул ладонь в мутную воду, побрызгал на них.