Глин Айлиф "Царь Итаки"

— Давай! Я вытерлась, — сказала Пенелопа, вытягивая руки, чтобы рабыня надела платье на ее голое тело.

Служанка встала, прижимая платье к груди, но в это мгновение почувствовала, как оно зацепилось за один из торчащих прутиков, и порвалось.

— О, госпожа! Простите меня! — воскликнула девушка, и у нее на глаза навернулись слезы. Служанка была поражена, поняв, что ее неловкость решила проблему.

Пенелопа вздохнула при виде порванного платья.

— Неважно, Неэра! Не плачь. Я его зашью после пира. Предполагаю, что мне придется надеть то старье, которое ты выложила для меня на кровати.

Внезапно служанка бросилась к кровати и вытянула перед собой большой продолговатый кусок ткани, словно опасаясь, что Пенелопа может изменить решение.

— Это хорошее платье, — сказала она, поворачивая простой наряд, словно он являлся чрезвычайно красивым предметом. — Вы будете выглядеть в нем великолепно, госпожа!

— Конечно, нет, и ты это прекрасно знаешь. А я всего один раз захотела выглядеть привлекательно.

Неэра почувствовала что-то в тоне Пенелопы и спросила, не хочет ли та привлечь внимание кого-то конкретного.

— Не исключено, — ответила Пенелопа. — Но это не имеет значения. Как и большинство мужчин здесь, он слишком увлечен Еленой, чтобы смотреть на какую-то другую женщину. А теперь надевай на меня это платье, пока я не простудилась, а затем можешь заняться моей прической. Предполагаю, что это-то ты в состоянии сделать без проблем?

Неэра смутилась, но ей удалось ответить на добрую улыбку царевны. Она сложила ткань пополам, потом быстро обернула ею тело Пенелопы. Рабыня всю жизнь одевала женщин, поэтому действовала очень ловко. Она закрепила верхние уголки ткани над левым плечом госпожи при помощи золотой броши. Вторая брошь скрепила ткань на другом плече. Так получилось, что левый бок Пенелопы остался открытым, но рабыня быстро соединила две половинки при помощи пояса на талии. Затем она вспомнила про мазь и завязала потуже, чтобы ткань терлась о кожу Пенелопы, обеспечивая соприкосновение с зельем, приготовленным Клитемнестрой. В результате осталось меньше открытого тела, но потом Неэра расправила ткань так, чтобы открывалась длинная гладкая нога, причем почти до ягодиц.

Рабыне понравился достигнутый эффект, и она принялась за прическу Пенелопы, причем старалась работать как можно быстрее. Служанка понимала, что в большом зале под ними уже должен начинаться пир. Несмотря на это, Неэра рискнула потратить ценное время, чтобы царевна выглядела как можно более привлекательной.

Для служанки, привычной к требовательности Елены, задача оказалась несложной. В конце Неэра слегка смазала сажей брови Пенелопы, чтобы сделать их почернее. Превращение свершилось, дочь Икария больше не была заурядной и ничем не выделяющейся девушкой, на которую благодаря ее природной красоте обращали внимание лишь очень немногие мужчины. Теперь каждая черта ее женственности подчеркивалась, чтобы это замечали все.

Пенелопа спросила у Неэры, как она выглядит, и получила ответ, что царевна обязательно привлечет внимание всех мужчин в зале.

— М-м-м, — промурлыкала Пенелопа. — И чувствую я себя тоже хорошо. Несмотря на твою поспешность, Неэра, мне кажется, что ты сотворила чудеса своими неловкими пальцами. Впервые я на самом деле ощущаю себя привлекательной. Как будто я выпила слишком много вина, но вместо того, чтобы ударить мне в голову, оно проникло мне под кожу. Ее всю покалывает. — Пенелопа осмотрела себя, провела руками по животу и бедрам. — Правда, ты завязала платье слишком туго, — добавила царевна и принялась развязывать пояс на талии, чтобы взору представились ребра и часть левой груди. — Так лучше. А теперь пошли на пир.

Как и обычно, большой зал заполнился претендентами на руку Елены, воинами и рабами. Некоторые гости сидели вокруг аэда, который пел, наигрывая на лире. Он вспоминал подвиги древних героев. Другие ели или распивали вино с друзьями, которые появились у них за долгие недели, проведенные во дворце. Но когда вошла Пенелопа, все головы стали поворачиваться в ее сторону. Вначале мужчины оглядывались по одному, по двое, а под конец на дочь Икария смотрели все воины в зале. Она тоже поглядела на них, наслаждаясь этими полными желания взглядами и радуясь ощущению обдувающего ее голую плоть воздуха. Девушка опьянела от собственной чувственности, а на коже появились совсем необычные ощущения.

Однако Пенелопа осматривала толпы празднующих и веселящихся мужчин в поисках одного-единственного.

Неэра чувствовала себя неловко рядом с временной хозяйкой. Они лишь немного опоздали, но Дамастора и Одиссея нигде не было видно. Служанка из-за этого нервничала, она не знала, что делать, если к Пенелопе приблизится один из воинов. Клитемнестра предупреждала: после воздействия мази ее двоюродная сестра легко может обратить внимание на любого мужчину, а нежелательное внимание ее самой или к ней окажется фатальным для планов любовника Неэры. Затем ее страх превратился в реальность — один из мужчин встал со своего места и приблизился к ним.