Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)

Он покрутил пальцами перед лицом, от Шапки отделился тоненький ручеек, потянулся к нему… И оборвался, когда Дима сжал руку в кулак.

– Но ты гово-ил… – начала было Жанна.

с Бейбарсов поморщился: никто не смел так обращаться с некромагом. И ни один некромаг не потерпел бы такого.

– Глеб, блазень может управлять этой силой, – Аббатикова расслабилась и села прямо на снег. – Прислужник божества. К счастью, у нас тут один завалялся.

«Да что за чертовщина тут происходит?!» – хотелось заорать бывшему некромагу, но он сдержался. Только что Жанна была нормальной, но теперь стала ручной собачкой этого Димы… «Подчиняющее зелье? Управляющее заклятье? Что он с ней сделал?»

– Ничего из перечисленного, – блазень улыбнулся. – Это целиком и полностью ее выбор. Но чем дольше ты думаешь, тем меньше у тебя шансов… Громовник не будет удерживать этих вечно, – он махнул головой в сторону кромешниц и берегинь. – А там и рассвет не за горами… Шапка исчезнет, и где она снова воплотится – угадать невозможно.

– И никаких гарантий, что ты не обманешь, – заметил Бейбарсов.

– Равно как и никакой выгоды от обмана, – парировал Дима. – Я мог бы уже убить тебя…

Громовник на спинке скамейки полыхнул огнем.

– Ладно, не мог, – покладисто сдал назад красноволосый. – Но смысл ясен. Я давно бы уже использовал Шапку по назначению, если бы хотел.

– Я тебе не верю.

Жанна подняла голову.

– Ты теперь даже Лене не веришь?

– Лене? – переспросил Глеб.

В следующий миг он уже лежал на земле и беспомощно смотрел, как блазень не спеша подходит к Аббатиковой и, легонько коснувшись ее лба, погружает девушку в сон.

– Слишком долгие размышления ни к чему хорошему не приводят, – наставительно изрек Дима.

– Если тебе интересно, символ сработал только потому, что я его поддерживал, – будничным тоном сказал блазень, укладывая Жанну под Шапкой. – Тоже мне, придумал – первомертвецов лопухоидными каляками разгонять. Ну а дальше дело за малым. Позвать моих девочек, чтобы они отвлекли на себя все внимание. Убедить эту крошку, что я хочу тебе только добра… Какая глупость. Мне плевать на тебя, некромажонок. А вот она мне небезразлична… – он провел ладонью по рыжим волосам Аббатиковой, и Глеб почувствовал, как где-то внутри разгорается ярость.

«Никто не должен трогать ее!»

– Ох, ревнуешь? Как мило. Она этого так хотела… Жаль, что так и не дождалась. Нет-нет, я не убью ее. Ее ждет кое-что другое – она будет жить вечно, дав пристанище для лучшей из когда-либо существовавших…

Дима достал откуда-то несколько зеленых колосков и разложил их вокруг головы некромагини.

– Думаю, этого достаточно. В конце концов, главный маячок для нее – это я. Она поймет, что это я ее зову… Что я приготовил для нее новое тело. И мы наконец сможем быть вместе.

«Тьма, очередной безумный фанатик… Только этого мне не хватало…»

– Как невежливо, – покачал головой блазень. – Но похвально, что не дрожишь от ужаса и не прикидываешь, как бы мне помешать.

«Очень ты мне нужен. Не дорос еще, чтобы я о тебе думал».

– Еще и огрызаешься. Никакого уважения к старшим, – притворно вздохнул Дима.

Но, на самом деле, его ни капли не волновало, что там думает себе некромаг. Его всецело поглотило то, чем он занимался.

Встав у головы Жанны, блазень вновь протянул руки к Шапке. Сила двумя широкими потоками хлынула к нему. Собрав ее в ладони, он перенаправил потоки к телу некромагини.

Аббатикова выгнулась дугой, когда магия вошла в ее тело точно в центр груди. Глеб видел, как лицо Жанны исказились от боли; принимать в себя божественную силу вряд ли было легко и приятно.

Дима запрокинул голову и крикнул:

– Приди же, Леля! Приди в этот мир!

Берегини неожиданно запели. Без слов, просто мелодичный вокализ, но настолько красивый, что даже Бейбарсов безмолвно восхитился. В этой песне было ожидание, радость от близящейся встречи, трепет от того, что должен был прийти кто-то очень ценимый…

Скосив глаза, бывший некромаг увидел, что навьи снова сбились в одну большую тень. Настя слилась с ними последней, и на ее лице он успел прочитать отчаяние и искреннее непонимание, как так получилось. «Надо же, все-таки и у тебя есть эмоции», – почти безучастно отметил Глеб.

– Леля! Я жду тебя! – снова выкрикнул блазень.

Сияние вокруг Шапки потускнело; очевидно, большая часть магии уже перешла в Жанну. Ее черты вдруг смазались, сквозь них вдруг словно бы проступило чужое лицо: с голубыми глазами, высокими скулами и румяными щеками. Вместо коротких рыжих волос разметалась пшеничная коса. Да и в росте некромагиня словно бы прибавила, раздалась немного в бедрах и груди.

Однако наваждение схлынуло так же быстро, как и возникло. Свет от Шапки потух вовсе, но сама она осталась висеть в воздухе, словно раздумывая, что же делать дальше.

– Леля… – прошептал Дима, опускаясь на колени рядом с… Той, кто занял тело Аббатиковой.

Та девушка распахнула глаза.

– Димитрий? – удивленно произнесла она. Голос бы тихим и мелодичным, как маленький серебряный колокольчик.

– Да, это я, возлюбленная, – блазень подал ей руку, помогая сесть.

– Но что ты… Где я? Почему?..