Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)

Стоящий перед ней рослый человек в сером балахоне производил впечатление любителя нарываться. Лицо терялось в тени капюшона, но тяжелый острый взгляд все равно чувствовался и вызывал желание поежиться.

– Какие-то проблемы? – вежливо осведомился Глеб, покрепче беря Дару за руку. Та благодарно прижалась к его плечу.

– Твоя баба едва не сбила меня с ног! – выплюнул незнакомец.

– Она не баба, она девушка, – поправил его Бейбарсов. – Не думаю, что у нее это получилось бы, даже если бы она захотела.

– Что, интеллигент?

– Можно и так сказать.

«Не срываться, не срываться, не лезть в драку… – как мантру повторял бывший некромаг. – Это ничтожество того не стоит…»

– А если я подправлю твой излишне прямой нос? – незнакомец подошел вплотную, оказавшись одного роста с Глебом.

– Мы спешим, – подавив желание ударить первым, постарался улыбнуться Бейбарсов. – Как-нибудь в другой раз.

Потянув за собой Дашу, он обогнул нарывающегося парня и уверенно зашагал в сторону университета.

– Я запомню!

На краткий миг бывший некромаг прикрыл глаза, считая до десяти. Его начинало утомлять всеобщее желание свести с ним счеты. Он самый обычный лопухоид, почему к нему все лезут?!

Незнакомец в сером капюшоне давно затерялся в толпе, а Бейбарсов все еще тащил за собой зеленоволосую девушку, уверенно маневрируя в людском потоке.

– Глеб, отпусти, – пискнула Дара. – Мне… Мне надо в другую сторону!

Парень резко остановился.

– Мы же на пару идем? – недоуменно спросил он.

– Ты – да, а у меня дела… Срочные… – она потупилась. – Только вспомнила…

– У нас сейчас Серёгичев, – напомнил Глеб. – Он же отмечает.

– Не до него, – отмахнулась девушка. – До завтра!

Даша перебежала дорогу, едва не угодив под колеса машины, и скрылась в одном из переулков, оставив Бейбарсова в одиночестве удивляться такому странному поведению.

Когда обнаружилось, что из всего «гарема», как любил выражаться Сергей Юрьевич, на пару пришла только Настя, Глеб даже нашел в себе силы ни о чем не спрашивать. Кивнул подруге и отсел подальше, чтобы и к нему не лезли. Настя, надо отдать ей должное, намек поняла и спокойно устроилась на первом ряду, изображая, что вообще не знает о существовании Бейбарсова.

Рука с карандашом бездумно скользила по бумаге, штриховка уверенно обозначала тени, резкие росчерки – некую таинственную фигуру. Казалось, кто-то извне диктовал бывшему некромагу, что надо рисовать, а тот не сопротивлялся, зная, что другого источника вдохновения у него на сегодня не будет.

Короткие волосы, чуть раскосые глаза, четкие скулы, прикрытая ладонью улыбка. Расстегнутая кофта с капюшоном, майка с небольшим вырезом, почти мальчишеская фигура с узкими бедрами, стройные, но крепкие ноги в черных свободных штанах, тяжелые высокие ботинки со шнуровкой. Пальцы тонкие, длинные, в левой руке – старый плюшевый медвежонок. Голова немного склонена к плечу, во взгляде – искренний смех, разбавленный легким смущением.

С рисунка на Бейбарсова смотрела шестнадцатилетняя Жанна Аббатикова.

Именно такой она была в тот осенний день, когда они втроем в очередной раз сбежали из землянки развеяться. Аббатикова откуда-то достала игрушку и рассказывала, громко смеясь и глотая согласные, что в детстве спала с таким же одноглазым медведем, а потом попросила Глеба нарисовать ее. Она знала, что он не рисует никого, кроме Тани Гроттер, но все равно настаивала и упрашивала, размахивая этим чертовым комком плюша. Положение спасла Свеколт, спалив заклинанием игрушку. Обидевшись, Аббатикова переключила свое внимание на Лену, а Бейбарсов смог незаметно исчезнуть, чтобы через полчаса убрать в папку очередной портрет Гроттер.

Парень и не подозревал, что он так хорошо запомнил, как некромагиня тогда выглядела.

– Отличный портрет, – сзади неслышно подошел Серёгичев. – Только задание было другим.

Глеб поспешно сдернул лист с мольберта, едва не порвав его пополам.

– Задумался, – объяснил он, решая – сейчас уничтожить дурацкий рисунок или подождать, пока преподаватель его видеть не будет.

– Оставите его мне? Занятие я вам зачту.

– Забирайте, – поколебавшись, ответил Бейбарсов.

«Где же ты, моя былая решительность? – насмешливо поинтересовался он сам у себя. – Раньше я никогда не раздумывал, действуя наугад и почти всегда выигрывая…»

Настя попробовала сунуть нос в рисунок, когда Серёгичев проходил мимо нее, но получила в ответ насмешливое «Занимайтесь своим, у вас все гораздо хуже» и сникла.

До конца пары оставалось минут десять, когда Бейбарсова скрутило в неожиданном приступе боли. Внутренности словно намотало на штопор и провернуло несколько раз, перед глазами все резко поплыло и запрыгали большие черные пятна, виски насквозь пронзило раскаленным металлическим прутом и добавило кувалдой сверху. Понимая, что его вот-вот вывернет наизнанку, бывший некромаг дернулся с места, надеясь выбежать из аудитории, но не устоял на ногах и рухнул, сбив мольберт. Последнее, что Глеб увидел, прежде чем потерять сознание, были безразличные глаза склонившейся над ним Насти и белый-белый потолок.