Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)

Повисло молчание. Директор, о чем-то задумавшись, смотрел в окно, его усы, воспользовавшись относительно свободой, указывали на клетку под покрывалом, словно подбивая Жанну совершить что-то необдуманное. Впрочем, девушке было не до вредительских настроений усов, ей со своими бы мыслями разобраться… «Я не должна причинять вред Глебу. Но если я его люблю, как я могу ему навредить?..» – Аббатикова почувствовала, что окончательно запуталась.

– Ах, да, – внезапно встрепенулся Сарданапал. – Я настойчиво приглашаю тебя переночевать сегодня в замке, в путь отправишься завтра. Утро вечера мудренее, древние не зря так считали. Да и я вижу, что озадачил тебя. Мне Ягге голову оторвет, если узнает, что я отпустил тебя в таком состоянии.

– Я могу идти? – Жанна поднялась.

– Иди, конечно. Комнату займешь ту же, что и раньше, все равно в ней почему-то никто жить не хочет…

Не прощаясь, некромагиня вышла из кабинета, на ходу припоминая, какие же заклятия они с Леной развешивали, когда только заселялись. Сфинкс гордо мяукнул ей вслед, изображая, что ее уход – исключительно его заслуга.

Сразу в комнату девушка не пошла, она не настолько устала, чтобы упасть и проспать до следующего дня. Вместо этого она решила бесцельно послоняться по замку в надежде, что на ходу лучше думается.

Спускаясь по Лестнице Атлантов, она услышала какой-то шорох возле ступни одного из ее держателей. Понимание пришло почти мгновенно – скорее всего, опять нечисть шалит. Присев на ступеньку, Аббатикова поманила к себе нечистика. Тот сначала замолк, потом высунул оттопыренное ухо, недоверчиво прислушиваясь, и наконец показался из прорытого хода.

– Какой милый хмырь, – улыбнулась Жанна.

– Ты с-с-скоро с-с-с… – начал было хмырь, но осекся, взглянув некромагине в глаза.

– Вот так, маленький. Ну-ка, иди сюда, иди ко мне… – девушка заставила нечистика подойди совсем близко, усадила его и почесала за ушком.

Хмырь тут же задергал лапкой и прикрыл глазки, наслаждаясь прикосновениями ничуть не хуже откормленного домашнего кота. Не мурлыкал только и пах не слишком приятно, но Жанна не обращала на это внимание. Ей вспомнилось, как у старухи хмыри сами к ним приставали и просили погладить, а за это помогали с разными хозяйственными делами вроде похода за дровами. Свеколт так вообще умудрялась их целовать, но Аббатикова ни разу так и не решилась.

Оставив в покое ухо хмыря, девушка перешла на почесывание шейки. А вот Котик никогда не принимал ласк, просто не чувствовал их. Он умер лет за пять до появления в землянке учеников. Зачем старуха его подняла, они никогда так и не поняли – от одиночества и излишней сентиментальности та никогда не страдала.

– Ой, Жанна, а что ты тут делаешь? – раздался удивленный голос.

Отвлекшись от хмыря, Аббатикова обнаружила, что несколькими ступеньками ниже стоит не кто иная как Гроттер. Все такая же рыжая и кудрявая, в разношенных джинсах и свитере, разве что несколько округлившаяся.

– С живностью общаюсь, – пожала плечами некромагиня, указывая на хмыря.

– Фу, они же склизкие, – Таня наморщила нос.

– Потом руки помою, что тут такого… – Жанна внимательно вглядывалась в фигуру бывшей соперницы и никак не могла понять, что же не так.

– С-с-сдохнешь! – вдруг очнулся хмырь. – И ты, и твой отпрыс-с-ск!

Гроттер вскинула перстень и уже хотела произнести заклинание, но Аббатикова ее опередила, шуганув нечистика потоком силы.

– Извини, забыла, что на вас они по-другому реагируют, – Жанне было действительно совестно. – Ты беременна?!

– А уже так заметно? – Таня немного покраснела. – У меня всего третий месяц…

– Нет, что ты, ни за что бы не догадалась, если бы не этот… Слушай, это здорово! А уже знаешь, кто? Девочка?

– Мальчик, – Гроттер мечтательно улыбнулась. – Назовем Максимом. Максим Гроттер – красиво же?

– Звучит, – согласилась Аббатикова. – Стоп. А почему Гроттер-то?

– Потому что Ванька решил взять мою фамилию. Сказал, что надо продолжать мой род…

– Неожиданно, – некромагиня не удержалась от того, чтобы мысленно примерить фамилию Глеба. «Жанна Бейбарсова. Хм, а неплохо…»

На этом разговор как-то сам собой угас. Таня рассматривала стену. Жанна же, к своему удивлению, вдруг поняла, что нет того чувства ревности, которое обычно вызывала у нее Гроттер. «Она счастлива со своим Ванькой и ей ровным счетом ничего не надо от Глеба, она же даже ничего о нем не спросила…» – подумала Аббатикова.

– Я пойду, наверное, – произнесла Таня чуть виновато.

– Подожди, – некромагине в голову пришла неожиданная мысль. – А можно я тебя кое о чем спрошу?

– Конечно, – легко согласилась Гроттер.

– Скажи, а каково… Жить с лопухоидом? – Жанна сказала это очень тихо.

Грозная русская Гротти сначала недоуменно посмотрела на собеседницу, а потом совершенно искренне расхохоталась.

– Ну ты даешь, – фыркнула она, отсмеявшись и присаживаясь рядом на ступеньку. – Так же, как с любимым волшебником. Хорошо, уютно, радостно от того, что он – твой единственный – рядом… Магия не играет никакой роли, ведь есть любовь, а она превыше всего. Ты же из-за Глеба спрашиваешь, да?