Глазомер! Быстрота! Натиск!

– Данила Гаврилович, ну не по очередности же это? – возмущенно воскликнул Егор. – Я ведь только вчерась за разносчика был, ну а чего же опять-то мне?

– А вот коли пререкаться со старшими будешь, так и вообще в наряд на заготовку дров для кухонь загремишь! – пообещал с угрозой в голосе командир плутонга. – Ты у меня еще поговори, поговори, Егорка!

– Вот всегда так, и слово даже не скажи, – бурчал солдат, собирая пустые котелки. – Потопали, что ли, тамбовский, – вздохнул он, и двое егерей вышли из сарая.

Вызванный вестовым Лешка быстро миновал половину города и подошел к тому зданию, где в большом купеческом доме располагался штаб дивизии и где жили старшие офицеры. Дверь со стоящим подле караулом распахнулась, и из нее выскочил взъерошенный, красный Прошка с глубокой тарелкой в руках.

– А я тебе палок-то выпишу! А ну стоять, пьяная морда! – на порог из глубины дома выпрыгнул сам генерал-аншеф и потрясал вслед удирающему денщику тростью.

– А вот я все одно не отдам посудину, барин! – крикнул Прошка, спрятавшись за спину егерского полковника.

– Вашвысокблагородие, Ляксей Петрович, защити Бога ради от нападок?! – попросил Лешку выглядывающий из-за его спины Дубасов. – Ну никак же нельзя им переедать, у них же утроба совсем-совсем слабая, и они ведь сами строго-настрого приказали следить за этим, а тут, вона, сгоряча да в драку лезут!

– Ты чего это там за Егоровым-то прячешься, прохвост ты эдакий?! А ну быстро выходи, я сказал! – крикнул от входа в дом Суворов.

– Ага, как же! – опять спрятался за спину полковника Прошка. – Ты, барин, ведь опять будешь драться! Не выйду я!

– Конечно, буду! – топнул ногой генерал. – А ты почто, морда сивая, старшим по званию дерзишь и указаний их не выполняешь?!

– А вот и нет, и неправда! – выглянул опять из-за спины егеря Дубасов. – Как раз таки я и выполняю! Мне строго-настрого вам приказано не давать много обильной еды на ночь и отбирать ее безо всяких там церемоний!

– Да кем же это приказано-то, оболдуй?! – протянул с иронией Александр Васильевич. – Это кто тебе позволил так-то себя с начальством вести?!

– Да вот самим командующим, хенералом-аншефом Суворовым-то и приказано, – уже без опаски вышел из-за Егорова Прошка. – Вот они сами мне и наказали не давать вам на ночь переедать!

Услышав этот ответ, Суворов хмыкнул, пожал плечами и уже вполне миролюбиво проговорил:

– Ну, ежели прямо сам командующий, генерал-аншеф, то тогда, конечно, тогда его надобно слушаться. Пошли, Проша, заходи в дом, не буду я тебя обижать.

– Да иду я уже, иду, – проворчал тот и как ни в чем не бывало пошагал ко входу. – И чего вот только шумели! Людей, вон, напугали.

– Егоров, ты же вроде не из пугливых? – громко спросил Лешку генерал. – Ну так давай, заходи ко мне, чего ты истуканом да посередь двора стоишь?

После расспросов и обстоятельного доклада полковника обо всех событиях, произошедших после штурма Очакова, генерал-аншеф, глядя на расстеленную перед ним на столе карту, задумался. Дорисовал на ней пару кружков, померил расстояние небольшой линейкой и поднял глаза на Лешку.