Глазомер! Быстрота! Натиск!

– Не солдат, а чучело! – наконец бросил он. – Морда вся грязная, в каких-то подтеках. Мундир, небось, уже неделю не чищен, на гренадной сумке дыра на месте шва. Того и гляди из нее ручной снаряд выкатится. А у этого вообще погон истрепался, – кивнул он на соседа молодого егеря. – Сапоги аж белые от пыли. Мундир весь мятый. Даром что на каске волчий хвост, а выглядит как рекрут после палок. Непорядок в отделении, капрал, – посмотрел он на Зуева. – Будем с вами потом строевой в расположении заниматься. Надобно подтянуть солдат, а то, небось, уже и забыли, кто они такие на самом деле есть.

– Есть, ваше благородие, строевой заняться! – вытянулся по стойке смирно капрал.

– Внимание! – вдруг выкрикнул наблюдатель. – Вижу какое-то шевеление в балке. От османских укреплений пыль поднялась, и гуще всего она прямо у входа в нее клубится!

Солдаты подобрались и, стиснув ружейные ремни на груди, напряженно смотрели на господина офицера. «Ну же, командуйте, ваше благородие!» – словно бы говорил весь их вид. Белов же словно бы впал в ступор, не предпринимая вообще никаких действий.

– Ту-урки! – опять выкрикнул наблюдатель и разрядил свое ружье в ту сторону, откуда медленно, преодолевая неровности, выкатывался первый конный десяток.

– Отделение, к бою! – рявкнул капрал. – Бьем залпом и потом отбегаем к рогаткам! Ваше благородие, отходите! Идите, мы вас прикроем! – потянул он за руку подпоручика.

Белов попятился, ошалело вглядываясь в скачущих к ним всадников. Его рука судорожно потянула из ножен саблю.

– Пли! – выкрикнул Зуев, оттесняя спиной офицера. Четверо турок упали с коней, а их тут же обогнали десятки других.

– Евлампий Архипович, бяги-и! – крикнул егерь Емельян и, немного замедлившись, бахнул в ближайшего всадника из пистоля.

– Поздно уже, братцы! – побелевшими губами прошептал капрал.

Первый удар от турка он принял на свою фузею, увернулся от другого, а потом сразу двое резко рубанули его саблей. Уже падая на землю, помутневшим своим взором он все еще видел, как извивавшееся тело его подпоручика тащится по камням и песку за весело горланящим всадником на аркане.

– Вылазка! Турки наступают! – загомонили канониры, глядя, как выскакивают из балки турецкие всадники. Вот, срубив одного, второго егеря и взяв на аркан третьего, они подскакали к выставленному здесь заграждению из рогаток и плетней, спрыгнули с коней и начали их быстро разбрасывать, освобождая проход.

– Рота, ко мне! Ко мне все! – кричал Милорадович, стоя у подножия вала. Со всех сторон этого участка русской оборонительной линии к офицеру неслись солдаты в зеленых мундирах. – Ильюха, поспешай к командиру батальона, доложи ему о вылазке турок. Чую я, не обойдутся они сейчас одной лишь только конной атакой, вот-вот пехота попрет! Бего-ом! – и вестовой сорвался с места.

– Рота, в две шеренги становись! – скомандовал поручик. – Первая шеренга с колена, вторая стоя – то-о-овсь!

Семь десятков ружей перешли в боевое положение. Защелкали крышки ударных замков и курки.

– Выстрел прямой. Дистанция – сто шагов! Це-елься!

Столпившиеся у ограждений турки, наконец-то, разбросали их и начали выезжать в сторону русских позиций.

– Первая шеренга – пли-и!

«Ба-ах!» – раскатисто грохнул ружейный залп, и первый ряд османской кавалерии выбило из седел.

– Вторая шеренга – пли-и! – и опять по всадникам хлестнул град свинца.

– Заряжа-ай!

Егеря спешно орудовали шомполами, загоняя пули в ствол. Щелкали взводимые курки, а Радован, как и было положено в таких случаях, отсчитывал секунды зарядки:

– Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать.

Он и сам открыл полку замка с пороховой затравкой и отжал курок штуцера.

– Первая шеренга – пли-и!

– Вторая шеренга – пли-и!

Плотный прицельный огонь валил выезжающих из сухой балки всадников. Опомнившиеся пушкари развернули три ближайших орудия и сыпанули по наступающим картечью.

– Ваше высокоблагородие, османы завалы в сухой балке разобрали и оттуда в конном строю наступают! – докладывал Егорову подбежавший вестовой третьей роты. – Поручик Милорадович подмогу от вас просит, говорит, что за всадниками он и пехоту следом ожидает.

– Батальон, в ружье! Барабанщикам бить тревогу! – скомандовал подполковник, и над расположением егерей разнесся грохот барабанной дроби. Под него из шатров, палаток и со всех концов лагеря неслись солдаты в зеленых мундирах.

– Матвей, с докладом к их высокопревосходительству! – крикнул Егоров старшему вестовому. – Передай Александру Васильевичу, что турки на вылазку большими силами пошли и наше охранение вступило с ними в бой!

Батальон, выстроившись в колонну, бежал в ту строну, откуда слышались ружейные залпы и грохот пушек. Там стояла насмерть третья рота, держа оборону перед орудийной батареей.

Вот и вал! Конницы турок уже не было видно, а из широкой балки выбегала толпа янычар.

– Радован! На вал людей отводи! Бего-ом! Мы вас прикроем! – крикнул Алексей.

Поручик взмахнул рукой и что-то прокричал своим людям. Шеренги его стрелков внизу быстро рассыпались и бросились назад к русским укреплениям.