Глазами предков часть 2

Нас встретил камергер двора и сопроводил в купальню – мы-то успели привыкнуть к запаху серы, но вещи после посещения Бездны издавали специфическое амбре, поэтому от нас потребовали переодеться. Ректору привёз одежду сын Пересвет. У Потёмкина половина гардероба в личных покоях, расположенных возле комнаты царевны. А у меня вообще ничего нет – сбежал из поместья в спортивной форме, но после боя с дьяволом ямы она истрепалась. И где взять приличный костюм? Не будешь же использовать стихийный доспех. Он-то, конечно, скроет наготу, но ходить объятым пламенем как-то неразумно – охрана может воспротивиться, ссылаясь на возможное возникновение пожара. А потом вспомнил, как Шивва сотворила себе платье из плотной иллюзии. Несколько безуспешных попыток создать нафантазированные вещи чуть не привели к нервному срыву. Благо камергер подсуетился и принёс смокинг из проката. Я и не знал, что во дворце имеются запасные наряды для недальновидных гостей. В конечном итоге оделся. Не сказать, что пиджак сидел, как влитой, но всё равно выглядел относительно прилично.

Что странно, стоило мне выйти из комнаты, как ко мне подошёл Панин, облачённый во всё тот же костюм тёмно-серого цвета. И его почему-то никто не останавливал за несоответствующий внешний вид. Складывалось впечатление, что Никиту Ивановича просто не замечают – охранники кивали мне, а на моего спутника не обращали внимания.

А потом мы встретились с Муромским и Потёмкиным, и камергер сопроводил нас в приёмный зал. В просторном помещении пятьдесят на сто метров с двадцатиметровыми потолками, поддерживаемыми десятками колонн собралось более полутысячи аристократов. Я практически никого не знал, зато Лучезар постоянно кивал знакомым в знак приветствия. Андрей Михайлович тоже изображал китайского болванчика и скупо улыбался.

Мы остановились недалеко от расположенного на возвышении пустующего трона и стали ждать царя. Рюрик вышел из дальней двери, ведущей в личные апартаменты. Пройдясь по импровизированной сцене, он не стал присаживаться, а сразу произнёс патриотическую речь о величии народа Руси, о чести воинов и о долге аристократов. Затем подозвал ректора и попросил поведать о судьбе рода Юсуповых.

Лучезар приосанился и рассказал о битве с кровожадным пожирателем. Потом похвалил Потёмкина за уничтожение козлов-булезау и упомянул о походе в Бездну, где ему, как столпу империи пришлось сдерживать нагов и марилит. И лишь в самом финале речи он удосужился вставить реплику о Неуче Уварове. С его слов могло показаться, что я просто постоял в сторонке и решил примазаться к спасителям царства.

Рюрик поблагодарил ректора за содержательную лекцию и воззвал присутствующих дворян к патриотизму. Графы и князья шушукались, но энтузиазм проявили только жители пограничных областей, в чьих вотчинах открылись прорывы. Остальные изображали непонимание и задавали вопрос:

«А мы тут причём? Это ваша земля, вам её и защищать!»

Царь послушал мнения некоторых несознательных элементов и изрёк:

«Отныне все обязаны принять участие в обороне Руси! За саботаж буду наказывать!»

Начался галдёж. Аристократы, перекрикивая друг друга, выражали недовольство указом. Веским аргументом сторонников обороны собственных имений стала реплика Алексея Васильевича Васильчикова:

«Кто будет защищать наши поместья, если мы пойдём спасать чужие рода? У меня только на строительстве Эрмитажа более пяти тысяч работников, а есть и другие объекты».

Спустя пару часов удалось угомонить бояр и помещиков, но всё равно многие остались при собственном мнении и, образовав кружки знакомых, обсуждали, как, не нарушая новый закон оставить дома лучших воинов.

Лучезар тоже ворчал, но по другому поводу – он увидел, что в Бездне нет облаков, а значит, главное оружие жрецов не будет функционировать на территории демонов. Напоминать о шаровых молниях не посчитал нужным, – должен же ректор хоть иногда включать голову! И вообще вредный дедок мне должен, ведь с моего молчаливого согласия Потёмкин не стал рассказывать о фиаско с кровожадным пожирателем и полном бессилии в бою против нагов.

А когда завершилась официальная часть приёма, нас пригласили в кабинет Рюрика. Обстановка в комнате спартанская, сразу видно, что правитель не любитель помпезности. Все предметы интерьера подобраны со вкусом и имеют строгий функционал. Мы стояли перед дубовым столом, за которым восседал царь.

Я, глядя на беловолосого мужчину с подстриженной бородой, вспоминал гладко выбритого Александра Белопольского, который убеждал провести эксперимент «Глазами предков». У меня аж ручки зачесались дать ему в морду, но благоразумие победило, и я не стал намекать, что помню нашу встречу в настоящей Москве.

Рюрик осмотрел нас рассеянным взором, затем повернулся к главе тайной канцелярии Мирославу Ефремовичу Прозоровскому и стоящему рядом Никите Ивановичу Панину, а после снова взглянул на нас и задал вопрос:

– Зачем вы пошли в Бездну? Вы хоть понимаете, насколько опасны истинные демоны и лорды? Вам жить надоело? Ну ладно, мальчишка, но вы-то, вы! Лучезар, чем вы думали?