Глаза войны

— А в ответ — тишина! — Минус взял нож, приставил его левой рукой к горлу Аджамаля, под правой рукой задержанного просунул ствол автомата и повел его ко входу в лаз. — Дернешься, сука, башка полетит тебе же под ноги! Понял? И башкой не крути — сам отпилишь. Споткнешься — звиздец. Понял?

— Там ступенька обломана! — прохрипел Аджамаль. — Я упаду.

— Кто там? — я спросил его.

— Никого там нет. Я был, — с пленного лил пот.

— Проверим. — Калина махнул рукой: — Минус, убери режик, на ПМ. — Он передал ему пистолет. — Просто сними с предохранителя.

Ствол пистолета уперся в голову чеченца.

— Чуть что, садись за этого урода! Я — прикрою. Вперед! — скомандовал Калина.

Разведчики встали по сторонам. Места мало, мешали другу. Все затаили дыхание. Тяжело ждать. Твои товарищи идут в подвал. Могут погибнуть.

Разведчик, что стоял возле лаза на колене — Петрович, положил автомат, достал две гранаты, разогнул усики на запалах, указательные пальцы вставил в кольца. Готов. Готов, если понадобится — сорвать кольца и кинуть гранаты в лаз. Гранаты, которые могут убить твоего командира и друга. Двоих твоих товарищей. Страшно! От ответственности и ожидания страшно.

Легко говорить, что они могут погибнуть. Проще закидать подвал гранатами, но это можно было в первую чеченскую кампанию, а сейчас время не то. Все через прокурора и суд.

Шаг в темноту сделал чеченец, за ним, приседая, Минус. За ними — Калина, в полуприсяде — автомат чуть выше плеча, ремень перекинут через шею, натянут.

— Андрей! Говори, что видишь! — крикнул я, не выдержав напряжения.

— Потом! Не мешай! — прошипел как змей Калина, через секунду добавил: — тут глубина, как у нас на заглубленном командном пункте! Метростроевцы хулевы!

Фонари все дальше уходили вниз.

— Метров семь! — прошептал Враг.

— Тихо, придурок! — Аллигатор смахнул пот со лба.

Напряжение достигло предела. Казалось, что просто кто-то чихнет и начнется…

— Сом, Аллигатор — ко мне! — раздался голос Андрея, — тут второй этаж, вернее — подвал!

— Ни хрена они тут накопали! — Сом полез вниз.

— Эй, Петрович! — вспомнил Аллигатор. — Ты усы-то у гранат загни назад. Одно дело — Врага замочишь, а тут я иду.

— Ничего, всем за компанию достанется. На всех хватит! — хмуро пошутил Петрович. Он вообще отличался немногословностью.

Двое разведчиков спустились вниз. Вновь потянулось ожидание. Наконец раздался топот ног. Поднимаются.

— Чисто? — спросил у темноты Могила.

— Чисто, чисто, — голос Минуса, — клиента примите, а то грохнется, тут ступеньки нет.

— Эй, Петрович, усы загни назад! Свои.

— Ладно. Проверка! — Петрович бесшумно встал, по очереди загнул усики у гранат и спрятал их в карман.

— Товарищ капитан, вас товарищ капитан ждет внизу, говорит, что это интересно. А всем ждать здесь наверху. — Минус вытолкнул пленного из подвала, тот пролетел метр и упал лицом вниз — руки по-прежнему завязаны за спиной.

— Эй! Пацаны, не шалите. Морды бить не буду, просто, как положено чекисту, без суда и следствия шлепну тут же. Спишем на боевые. Поняли? — я посмотрел на них.

— Разберемся. Живой будет, — хмуро пообещали они.

— Петрович, ты здесь самый угрюмый, поэтому за этого кадра, — я кивнул на пленного, — головенкой своей отвечать будешь.

— Да не тронут они его, Сережа, спускайся уже! — крикнул снизу Калина.

— Иду, — ответил я и начал спускаться.

В подвале высота была около двух метров, там лежали матрацы, одеяла, какая-то одежда, много книг, листовки бачок с водой. Я наугад подцепил одну из них. Брошюра. Что-то типа «Чеченские партизаны». Понятно, пропаганда. Значит, идейные обосновались тут. Аджамаль все будет валить на убитого хозяина.

На нижний этаж подвала вела узенькая лестница. Спуститься можно лишь боком.

Небольшое помещение. Два на три метра. Вмурованные в стену кандалы. Охапки соломы. Это уже не убежище — это узилище для рабов. Хорошо видны отметки на беленой стене — шесть вертикальных черточек, перечеркнутых одной горизонтальной. И таких отметок много. Долго здесь люди томились. М-да. Не знаю, как у бойцов, а у меня самого руки зачесались удушить этого Аджамаля, или как его на самом деле. Правы были, кто воевал в Чечне в первую кампанию: «Мертвый дух — лучший дух!»

С трудом подавил в себе этот порыв. Мы здесь не для того, чтобы мстить за тех несчастных, что томились здесь. Задача — спасти тех, кто живой еще. В том числе и этих мальчишек.

— Смотри, Сережа, как тебе это нравится? — Калина отодвинул солому.

Там лежали видеокассеты, запакованные в полиэтилен, чтобы не промокли. Видать ценные кассеты.

— Чего там? — спросил я у Андрея.

— Судя по названиям, тебе это понравится. «Штурм Грозного русскими собаками в Новый Год 1995», «освобождение г. Джохара от русских собак в августе 1996», «Допрос пленного», «Мусафар становится мужчиной — убил первого русского», тут много, что еще. Будет чем скоротать длинные вечера.

— Ага, ты только своим зверям не показывай эти кассеты — деревню раскатают к едрене фене.