Глаза войны

Что-что, а командовать он умел! Когда он заорал как на плацу перед многотысячным строем, то я и сам подтянулся. Огромной мощной волей обладал этот мужик!

Он выдержал паузу в пару секунд. И снова гаркнул:

— Добровольцы в пособники бандитов — шаг вперед!

Никто не вышел.

— Сейчас вам поставят задачу, которую вы выполните. Вопросы?

Мы улыбались. Чеченцы смотрели исподлобья.

Ничего, ребята, привыкайте!

Мячиков снова собрал совещание. Разведчиков и чеченских милиционеров оставили в коридоре. Отчего-то мы не стали называть при начальнике РОВД все адреса, которые запланированы для зачистки. Гражданин мент как-то не особо внушал доверия. Сам не знаю почему. Но, если начальник не видит того, что творится у него под носом, то зачем такой вообще нужен?

Гаушкин продолжал «потрошить» Исмаилова. Никто не забывал, что информация по Старым Атагам — это самое главное.

Тем временем на улице раздавался рев подъезжающей техники. Техники становилось больше, ропот толпы на улице утихал

Калина, начальник штаба и незнакомые мне офицеры на улице формировали группы захвата. Руководили группами опера.

Вот только оперов было мало, а объектов много.

Я пошел в группе, которую возглавил Калина.

— Значит, так, разведчик, — я закурил на крыльце, — нам трупы не нужны. Нужна информация. Объясни своим гоблинам.

— За гоблинов ответишь. — Калина пошел к своему БТРу, я за ним.

Возле бронемашины уже стояло восемь разведчиков, механик-водитель перегазовывал двигатель.

— Значит так, чудовища, — начал Калина — голос суровый, не терпящий возражений, — сейчас прем по адресам. Работаем. Как обычно, парами. Минус — Враг, Вражий сын — Крот, Аллигатор — Сом, Могила — Петрович.

— Я не буду с Могилой в паре работать! — подал голос Петрович. — Могила как дурак на ужин гороховой каши натрескался…

Строй одобрительно хмыкнул.

— Разговоры отставить! Зубы потеют? — Калина был суров.

— Слышь, урод, я пойду первым, а ты за мной, не хочу твое дерьмо нюхать, — пробубнил Петрович Могиле.

Быстро все забрались на броню. Мне выделили сиденье от иномарки — удобно, мягко, не холодно. Вот и первый адрес. Заглушили двигатель.

Метров за сто до адреса остановились. Ничего особенного. Дом как дом, что этот, что у соседей. Оказывается, в башне БТРа кто-то сидел, она развернулась в сторону дома: ствол пулемета качнулся и уставился на него.

Калина послал двух разведчиков в обход.

— Сейчас начнем брать дом, если кто дернет оттуда, тихо укладывать мордой лица в навоз, не бить по голове. Понятно?

Вражий сын и Крот лишь покачали плечами, мол, понятно, но как там получится уже, так и получится.

— Как, Серега, будем брать — тихо или громко?

— Знаешь, я работаю в конторе, которая не терпит шума и суеты. Поэтому тихо-мирно, может в доме чего найдем, а то сейчас разворотим все, и кроме руин ничего не будет.

— Понял. К машине, — тихо скомандовал разведчик своим подчиненным.

Удивительно бесшумно они спрыгнули с брони. Только сейчас я обратил внимание, что обычное стрелковое оружие у них обмотано тряпками, также были обмотаны и карабины у ремней — антабки, чтобы не гремели.

Андрей ставил задачу, поводя руками в сторону дома. Я, стараясь не шуметь, спустился с брони.

— Ну, молись, контрразведка, чтобы нас не заметили! — Андрей перекрестился и сплюнул перед собой: — Держись за мной, если что — прикрывай, вперед не дергайся, твоя работа впереди, — и уже обращаясь к солдатам: — Живыми брать гадов! Живыми! Штурм!

Разведчики рассыпались парами и, полусогнувшись, двинулись вперед.

Один впереди. Второй чуть в стороне, сзади, прикрывает спину товарища. Вот первая пара подбежала к забору, один встал к нему спиной, руки в замок держит на уровне живота, второй с разбегу ставит ногу в этот «замок» и подпрыгивает вверх.

Тут же раздается громкий звук, в ночной тиши казалось, что он подобен автоматной очереди — это у Могилы из желудка вышли газы перебродившей гороховой каши.

— Сука! — процедил идущий впереди меня Калина. — Клизму сделаю с пластидом!

У меня от напряжения спина была мокрая, но я не мог не оценить комизм ситуации. Петрович резко развернулся и поддал кулаком в зад Могиле, который в этот момент переваливался через забор.

— Свинтус гребанный! — пробормотал Петрович!

В тот же момент залаяла собака во дворе.

Было слышно, как распахнулась дверь, и послышался топот бегущих ног. Могила дал очередь.

— Могила, грохнешь их — самого убью! — заорал во всю мощь своих легких Калина.

Во дворе солдаты уже что-то ломали. Стрельбы не было. Это уже хорошо.

Как только подумал это, тут же раздалась очередь, но не во дворе, а в саду.

— Они что у тебя совсем опупели, Андрюха? — я рванул вперед.

— Назад! — Калина схватил меня за рукав. — Успеем. Сначала дом проверим, сейчас доложат.

— Да в доме ничего нет. Главное — люди! — я оттолкнул Калину и первым вошел во двор.

— Грохнут же дурака! — Калина обогнал меня.

— Если б они захотели оборонять дом или прикрывать отход тех или того, что рванули огородами, то огонь открыли бы уже минут пять назад, — я закурил.

— Огонь увидят! — Калина попытался отобрать у меня сигарету.