Глаза верхнего мира

— Через два дня начнется Светлый обряд. Мы пришли вовремя. Те, кто не истратил все свои сбережения в игре, — тут Гарстанг обернулся и бросил взгляд на Кьюджела, — могут поселиться в удобных гостиницах. Обедневшие пусть живут, как смогут. Наше путешествие кончилось; мы расходимся и идем каждый своим путем, хотя по необходимости через два дня все встретимся у Черного Обелиска. А до того времени прощайте!

Пилигримы разошлись, некоторые по берегу Скамандера направились к ближайшей гостинице, остальные пошли в город.

Кьюджел подошел к Войонду.

— Я никогда не бывал здесь, как ты знаешь. Может, посоветуешь гостиницу, где удобства хороши, а цена невелика.

— В самом деле, — ответил Войонд, — я как раз направляюсь в такую гостиницу — отель «Империя Дастрик». В прошлый раз я там останавливался. Если ничего не изменилось, там удобно и хорошая пища, а стоит недорого.

Кьюджел одобрительно отнесся к этому предложению, они вдвоем пошли по улицам древнего Эрзы Дамат, миновали множество оштукатуренных домиков, потом прошли через район, где отдельно стоящие дома образовывали гигантскую шахматную доску; потом оказались в районе с большими имениями, которые еще использовались; роскошные дома стояли в глубине улицы среди богатых садов. Жители Эрзы Дамат — люди красивые, хотя и смуглее народа Олмери. Мужчины одевались только в черное — обтягивающие брюки и куртки с большими помпонами; женщины были великолепны в желтых, красных и синих платьях, причем платья покрывали оранжевые и черные блестки. Зеленый цвет считался несчастливым и встречался редко, а пурпурный символизировал смерть.

На головах у женщин высокие прически, а мужчины носили элегантные черные диски, причем через отверстие в центре этих дисков высовывалась макушка. В моде был смолистый бальзам, и отовсюду до Кьюджела доносился запах мирры и алоэ. В целом жители Эрзы Дамат казались не менее цивилизованными, чем народ Каучика, и гораздо более оживленными, чем вялые и апатичные азеномайцы.

Гостиница «Империя Дастрик» располагалась недалеко от Черного Обелиска. К разочарованию Кьюджела и Войонда, все номера были заняты, и служитель не принял их.

— Светлый обряд привлекает множество набожных людей, — объяснил он. — Вы будете счастливы, если вообще сумеете найти жилье.

Он оказался прав: Кьюджел и Войонд переходили от гостиницы к гостинице и нигде не могли устроиться. Наконец на западной окраине города, на самом краю Серебряной пустыни, их приняли в большой таверне с не внушающей доверия внешностью — в гостинице Зеленой Лампы.

— Десять минут назад и я не смог бы поселить вас, — заявил хозяин, — но ловцы воров арестовали двух поселившихся здесь, назвав их разбойниками и прирожденными мошенниками.

— Надеюсь, остальные ваши поселенцы не таковы? — спросил Войонд.

— Кто знает? — ответил хозяин. — Мое дело — предоставить пищу, питье и ночлег, не больше. И разбойники, и мошенники должны есть, пить и спать не меньше, чем набожные и ученые люди. Все находят у меня приют. И в конце концов что я знаю о вас?

Приближалась ночь, и без дальнейших хлопот Кьюджел и Войонд поселились в гостинице Зеленой Лампы. Умывшись, они спустились в общий зал на ужин. Это оказалось большое помещение, с потемневшими от времени балками, пол покрыт темной плиткой, на столбах висели фонари. Как отметил хозяин, посетители были самые разнообразные, в костюмах десятков стилей и самого различного телосложения. Люди пустыни, гибкие, как змеи, в кожаных комбинезонах, наброшенных на одно плечо; четверо бледнолицых людей с рыжими волосами, не произносивших ни слова; у стойки сидела группа наемных убийц в коричневых брюках, кожаных беретах, у каждого из уха на золотой цепочке свисал шарик. Кьюджел и Войонд получили ужин приличного качества, хотя обслуживание оставляло желать лучшего, и сидели, попивая вино и обдумывая, как провести вечер. Войонд решил порепетировать страстные крики и позы, которые необходимы для Светлого обряда. Кьюджел попросил у него талисман эротической стимуляции.

— Женщины Эрзы Дамат кажутся мне привлекательными, и с помощью этого талисмана я лучше постигну их способности.

— Ни в коем случае, — ответил Войонд, прижимая к себе мешок. — И я не обязан объяснять причины.

Кьюджел молча скорчил гримасу. Помпезность Войонда показалась ему особенно неприятной из-за его мрачной нездоровой наружности.

Войонд осушил свою кружку с педантичной бережливостью, которую Кьюджел также находил раздражающей, и встал.

— Я пойду в свою комнату.

Он повернулся, но проходивший в это время бандит толкнул его. Войонд выпалил язвительное замечание, бандит не захотел его игнорировать.

— Как ты смеешь говорить со мной так? Защищайся, или я отрежу твой нос! — И бандит выхватил свой меч.

— Как хочешь, — ответил Войонд. — Подожди, я возьму меч. — Подмигнув Кьюджелу, он натер лезвие мазью и повернулся к бандиту. — Приготовься к смерти, мой дорогой друг! — И он величественно шагнул вперед. Бандит, заметивший приготовления Войонда и понявший, что перед ним волшебник, оцепенел от ужаса. Войонд театрально пронзил его и вытер лезвие о шляпу бандита.