– Не знаю. Никто не знает. Она… она очень старая. Потому так её и прозвали – мол, такая старая, что собственное имя запамятовала. Такая старая, что все, кто знал её имя, уже умерли и не могут его назвать. Такая старая, будто она и не человек вовсе! Когда я маленькая была, она уже была старой. Многие не верят в Безымянную, думают, просто бабка полоумная, некоторые её боятся, подальше стараются держаться. А некоторые ведьмы считают, что она как кладезь ведовства – всё знает. Такие готовы обратиться к ней за советом или помощью… и обращаются.
В голове очень медленно и натужно принялся складываться какой-то сложный пазл.
– Она всё-всё знает? – Дашка прищурилась.
– Видимо, мать твоя из числа последних, раз к ней обратилась.
– Эта старая ведьма расскажет, почему С… почему он смог мне дозвониться?
Раиса с Катей переглянулись.
– Кто его знает.
– Даша, не связывайся с ней. – Это уже Катя заговорила. – Нельзя с ней связываться.
– Почему?
– Свои же говорят – пожалеешь! Она… древняя не только годами, а и головой. Её ворожба… плохая, злая, она из того времени, когда жизнь людская почти ничего не стоила.
– Но она может сказать, как Служитель меня нашёл? – Отмахнувшись, повторила Дашка.
Раиса снова переглянулась с Катей, на миг прикрыла глаза.
– Не знаю, может быть. Твоя мать привезёт Безымянную с собой. Если хочешь – езжай. Но я бы на твоём месте держалась от обеих подальше.
Дашка положила ладони на стол. Тут рядом стояла сахарница и конфетница, руки бездумно схватили карамельку и принялись крутить её, мять бумажку.
Пазл неожиданно сложился.
– Может ли… Может ли Безымянная знать, как помочь Игорю? Как сделать, чтобы он не умер? Чтобы прожил долгую полноценную жизнь?
– Опять ты за старое! – Раиса разозлилась, её кудри задрожали, словно живые. – Зачем ты опять начинаешь? Я же говорила, не раз говорила – способа нет! Я сделала, что могла, приготовила ему настой, он его хорошо держит. Но ты словно назло в больной ране ковыряешься! Мы не всесильны! Нельзя изменить человеческую плоть! Он умрёт, хоть ты тресни!
Дашка вздрагивала, как от ударов. Она не раз заводила этот тяжкий разговор, не раз получала один и тот же ответ. Ни Раиса, ни Катя не могли помочь. Если человек родился со слабым сердцем, это всё равно что, если бы он родился без ноги – ногу не приделаешь, плоть не изменишь. Только слегка помочь зельем, укрепить на время – вот и всё, что может ведьма.
Дашка знала, но не могла не пробовать снова и снова.
На днях, перед тем, как Игоря увезла скорая, они гуляли в городском парке – обычном куске леса, нетронутом при строительстве домов. Там была детская площадка и накатанные тропинки для колясок и велосипедов.
Дашка сказала что-то бездумное, а Игорь рассмеялся. Он повернулся к ней – на мягком осеннем солнце сверкнули серыми мазками его глаза, а волосы мягко засветились, как нимб зажегся. Он был так красив той бесценной внутренней открытостью, которая так редко встречается в людях. Чистый и добрый. За всё время она ни о ком слова дурного от него не слыхала! Никого он не обидел, никому не сделал плохо. Раисе за короткое время знакомства уже дважды чинил кран и приклеил отлетевшие плитки на кухне. Смотреть, как он работает, было настоящим удовольствием – размеренно, спокойно, точно. Такому не страшно довериться, за таким хоть на край света можно пойти!
Дашка отказывалась верить, что вскоре он умрёт!
Раиса тем временем замолчала, подошла, опустив Дашке руку на плечо. Устало покачала головой.
– Если бы я могла… ты же знаешь.
– Знаю.
Раиса сглотнула.
– Так… так мой брат умирал. Я знала. Мама знала, но мы обе молчали. И ничего не смогли сделать. Мне жаль.
Раиса вышла, Катя сидела, повесив голову и ковыряла ногтем зарубину в столе.
Вот, значит, как. У Раисы был брат?
Ведьмы не рожают сыновей. Обычно. Они ведь могут выбирать пол своему ребёнку. И выбирают девочек, дочерей, который станут такими же, примут знание, продолжат его. Которые поймут.
Но дело-то не в этом, верно? Раиса не смогла спасти собственного брата. Её мать не смогла спасти собственного сына! Значит, выхода и правда нет.
Дашку стали душить злые слёзы. Если бы она могла рыдать, вероятно, потом стало бы проще. Но они душили, докатываясь до горла, а потом отступали, а после снова возвращались, ещё сильнее, чем были. Бесконечный процесс на грани.
– Ты его любишь? – Прошептала Катя.
– Что? – Дашка сморгнула слёзы.
– Ты любишь Игоря?
Она открыла рот, чтобы ответить… Выдохнула:
– Да.
Катя с жалостью покачала головой.
– Нет. Тебе его жалко.
– И что? – Слёзы снова набежали, Дашка снова их вытерла. – И что?! Какая разница, люблю или нет? Так люблю или иначе? Неважно! Я не могу его спасти!
Катя отодвинулась, вцепилась в стол руками.
– Не встречайся с Безымянной, прошу.
Дашке было не до этого. Какое ей дело до старой ведьмы? Даже приезд матери был неважен.
Игоря вскоре не станет.
Глава седьмая