Глаза ведьмы

Она помнила, как Раиса извинилась тогда перед тем больным мужчиной. Искренне. Такой человек не станет злоупотреблять своими умениями.

Итак, они собрались и поехали. Дашка не знала этого места, прежде они тут не бывали. В хвойном лесу даже дороги не было, фургон еле залез на кочки, прополз по ним сотню метров до ручья и был там оставлен. Дальше пришлось идти пешком.

Дашка хотела бы отдохнуть у озера, но её снова не спросили. Раиса остановилась на совершено голом пятачке посреди высоких деревьев. Низкое место, влажное, поэтому мошек как грязи. Посреди мини-полянки осталось кострище, похоже, ведьмы наведывались сюда не впервые.

Ничего такого, чтоб волосы дыбом или челюсть отвалилась от изумления, не случилось. Было очень тихо и лениво. Когда стемнело, Катя разожгла костёр, Раиса набрала вокруг трав, выкопала пару корешков и даже сняла кусочек коры с лиственницы. Потом долго перебирала добычу. Чего там только не было! В разноцветном ворохе Дашка разглядела даже ядовитую цикуту, но промолчала. Раисе она верила, та лучше знает, что делает.

На костре в котелке на принесённой в пластиковой пятилитровой бутылке воде Раиса сделала из всего собранного густой отвар. Остудила и добавила мёд и ягод.

Потом они сидели вокруг костра и долго пили этот своеобразный чай.

Почти не разговаривали. Дашка только улыбалась и щурилась, ощущая, как из неё будто вся тяжесть уходит, стекает вниз и пропадает в земле.

Говорят, искренняя молитва может сделать душу верующего чище. Горячая вода и мыло делают чище тело. Баня выводит из тела вредные вещества и токсины.

Эта ночь вывела из Дашки сожаление о том, кто она есть. Обиду на тех, кто когда-либо делал ей больно. Страх за свою судьбу.

Кажется, среди творческой богемы модно отправиться в Тибет, чтобы помедитировать под присмотром какого-нибудь гуру и понять мир. Будто для этого нужно куда-то ехать…

Мир очень прост. Ты в нём временный гость. Ничего не имеет значения. Только миг.

Ты не знаешь, кто сидел на этом месте сотни лет назад. Те, кто будут сидеть тут через сотни лет, никогда не узнают о тебе.

И всё же вы одно целое. Вы неразделимо связаны.

Не существует вековой мудрости, которую тебе способны подарить священники или монахи, как бы далеко ты не уехал, как бы долго ни искал, как бы много не заплатил.

Никто не сможет рассказать тебе, как, почему и зачем существует белый свет.

Потому что ничего не имеет значения. Только ты и это мгновение.

Когда котелок опустел, Дашка свернулась клубком под одеялом и с блаженной улыбкой на лице заснула.

Ей ещё мерещились серебристые росчерки, словно след, тянущийся за быстрым мотыльком. И прекрасные звезды, проглядывающие сквозь густые сосновые ветви. Слада баюкала, словно в колыбели.

Даша была счастлива.

Утром она проснулась такой отдохнувшей, будто неделю ничего не делала, только спала, ела и дышала свежим морским воздухом.

Так же молча они собрались и возвратились домой. Вернули вычищенный котёл в кладовку, спальные мешки в шкаф и, как ни в чём ни бывало, приступили к работе.

Дни мелькали.

Уже минула середина лета, когда одним обычным утром, таким же солнечным, как многие другие, Дашка отправилась на рынок за свежим молоком и яйцами, и встретила там маму Игоря. Та сообщила, что сын заболел и лежит дома, в постели.

Она сказала это мимоходом, безо всякой тревоги и пошла дальше, болтая с двумя своими подругами, а у Дашки словно сердце застопорилось. Вместо его сердца.

Забыв про продукты, она бросилась к Игорю домой. Благо, всё близко, через несколько минут Дашка уже приплясывала у двери, держа палец на кнопке звонка.

Игорь жил с родителями, у него ещё была старшая сестра, замужняя, беременная вторым ребёнком, которая жила отдельно и вот-вот должна была родить. И конечно, на фоне этого ожидания недомогание взрослого здорового парня никого не интересовало. Ну, полежит, всё само и пройдёт. Что ему сделается, оклемается.

«Не привыкай к нему».

А ведь вчера всё было прекрасно!

Они вместе ходили к реке, сидели на берегу. Игорь целовал её. Сейчас Дашка вспомнила, что он уже тогда тяжело дышал, но она решила, это возбуждение. Просто он хотел большего, чем хотела Дашка.

Но может это было начало? Начало конца?

Как же Дашка теперь себя корила! Почему вчера её ничего не насторожило? Надо было сразу узнать, что не так. Но она только держала руки на его плечах, пальцы щекотали его волосы, которые слишком сильно отросли, и прислушивалась к движению его тёплых губ, и следила, как колотится собственное сердце. Слишком спокойно.

Дашка снова нажала на звонок.

Он открыл дверь сам. Стоял, держась за косяк, в одних синих спортивных штанах. Ну как тут не ругаться, он ещё и одевался! Неужели она испугалась бы мужчину в трусах?

– Что с тобой? Плохо? Ты заболел? – Зачастила Дашка.

– Не знаю… Нет, просто слабость.

– Пожалуйста, иди, ляг.

Дашка сама закрыла дверь, разулась и довела его до комнаты.

Окно было открыто настежь, кровать разворошена. Он, похоже, лежал.

– Давай.

Игорь осторожно сел на постель и выдохнул.

– Чего ты? Не суетись, всё хорошо.