Глаза убийцы

Беккер вызывал у него интерес. Дэвенпорт чувствовал, что этот интерес набирает силу, и наблюдал за ним, как садовник, который следит за новым растением и боится дать волю надежде. Он уже видел прежде, как другие полицейские впадали в депрессию, но всегда относился к этому скептически. Теперь все изменилось. Депрессия — совсем неподходящее определение того, что с ним произошло, — была такой осязаемой, что он представлял ее темным зверем, выслеживающим его в темноте.

Лукас сидел в полутьме, смотрел на пустую стену и вдруг почувствовал тошнотворный запах цветов, принесенных на похороны Стефани в тихую частную часовню, немного сырую, где монотонный голос священника бубнил: «Все, кто любил эту женщину, Стефани…»

— Проклятье, — выругался он.

Ему следовало сосредоточиться на игре, но он не мог. Дэвенпорт встал и прошелся по комнате под звуки музыки. Его взгляд остановился на папке из плотной бумаги, где лежали документы по делу, скопированные Слоуном и оставленные у него на столе. Лукас взял ее и пролистал. Бесконечные детали. Никто не знал, что может оказаться полезным, а что — нет, поэтому они внесли все. Он прочитал документы до конца и уже хотел бросить папку обратно на стол, когда его внимание привлекла строка из отчета эксперта.

«Складывается впечатление, что слив старательно вымыт».

Все предметы в спальне и прилегающей к ней ванной комнате были тщательно вытерты, очевидно приятелем Стефани, на предмет отпечатков пальцев. Это указывало на необычное спокойствие. Но слив? Это кое-что новое. Дэвенпорт поискал в отчете описание постели Стефани, но ничего не нашел. Внизу стояла подпись — Роберт Кьеллстром.

Лукас порылся в столе, нашел внутренний телефонный справочник полицейского управления, отыскал номер Кьеллстрома и позвонил ему. Эксперту пришлось выбраться из постели, чтобы взять трубку.

— В протоколе ничего не говорится про волосы в постели.

— Потому что их не было, — ответил Кьеллстром.

— Совсем?

— Точно. Простыни были чистыми. Выглядели так, будто они только что из стирки.

— В отчете сказано, что Стефани Беккер имела половой контакт.

— Но не на этих простынях, — ответил эксперт.

Лукас закончил изучать папку с отчетами и взглянул на часы. Было десять. Он отправился в спальню, снял тенниску, слаксы и мокасины, надел фланелевую рубашку, джинсы и сапоги. Плечевую кобуру с новым самовзводным «смит-вессоном» сорок пятого калибра он спрятал под курткой, подбитой флисом.

День был теплым, но ночи все еще оставались промозглыми, и уходящая зима пыталась вонзить свои острые когти в каждого, кто оказывался на улице. Даже плохие парни сидели дома. Дэвенпорт выехал на своем «порше» из гаража, подождал, пока полностью опустится дверь, и направился на бульвар Миссисипи. На Саммит-авеню он пару мгновений размышлял и в конце концов покатил по Критин-авеню, на север по I-94, затем на восток, мимо центра Сент-Пола на восточную окраину города. Три машины полицейского управления стояли около супермаркета, в дальней части которого находился ресторан. Лукас запер «порше» и вошел внутрь.

— Боже всемогущий, вы только посмотрите, какой парень к нам пожаловал, — сказал старший патрульный, крепкий мужчина лет сорока, с седеющими усами щеточкой, в очках в позолоченной оправе.

Он сидел в кабинке вместе с двумя полицейскими. Еще двое устроились по соседству с чашками кофе.

— Я подумал, ребята, что вам необходимо мудрое руководство, поэтому и приехал, — сказал Лукас.

В центре ресторана находился круглый бар с табуретами на колесиках, а вдоль стен располагались кабинки. Лукас взял один из табуретов и поставил так, чтобы оказаться лицом к коллегам.

— Мы ценим твою заботу, — сказал коп с усами.

Трое из четырех полицейских были средних лет и довольно плотные; четвертым был худощавый парень лет двадцати с близко посаженными голубыми глазами. Трое старших пили кофе, молодой ел гренок с колбасой.

— Он что, коп? — спросил молодой полицейский, не донеся вилку до рта. Он смотрел на куртку Лукаса. — У него с собой…

— Спасибо, Шерлок, — сказал старший патрульный и кивнул в сторону Лукаса: — Это Лукас Дэвенпорт, детектив-лейтенант из Миннеаполиса.

— Он выдает на своем «порше» шестьдесят миль в час по Критин-авеню в час пик, — с ухмылкой добавил другой коп.

— Вранье. Я соблюдаю в Сент-Поле все правила дорожного движения, — заявил Лукас.

— Прошу меня простить, если я испорчу воздух от возмущения, — вмешался сотрудник дорожной полиции. — Наверное, это какой-то другой «порше» запечатлен на моем радаре примерно в половине шестого в пятницу.

Дэвенпорт фыркнул.

— Видимо, ты меня напугал.

— Похоже. Ты работаешь или как?

— Ищу Поппи Уайта, — сказал Лукас.

— Поппи?

Трое старших полицейских переглянулись, и один из них сказал:

— Вчера вечером и пару раз на прошлой неделе я видел его машину перед заведением Брубека. Красный «олдс», прошлогодний. Если его там нет, Брубек, возможно, знает, где он.

Дэвенпорт поболтал с ними еще минут пять, затем встал с табурета.

— Спасибо за информацию о Поппи, — сказал он.