Глаза Фемиды

Пришлось судье терпеливо втолковывать Фекле ее гражданские права и обязанности. Фекла, слушая судью, согласно кивала и почти не пререкалась, в меру сил, а дослушавши до конца, снова задалась глубокомысленным вопросом, но теперь уже к самой себе: «И че надо?» И попробовала заснуть не сходя с места. Суду пришлось призвать Феклу к порядку и предложить давать показания. Фекла встрепенулась, как хохлатка на насесте, сбросила дремоту и понесла обо всем сразу, о том что она женщина одинокая, беззащитная, мужика у нее нет и что живет она только с кобелем и Петькой, а также о многом другом, но преимущественно о бардаке в магазине и в колхозе, что соль и спички уже месяц как отсутствуют, керосина отродясь не бывало, из-за чего все жгут солярку, а она коптит, отчего все ходят чумазые, и что хлеб завозят с такими же перебоями как и комбикорма на ферму. И что если колхозники еще не передохли как курицы, то исключительно благодаря молоку и картошке…» Последняя реплика суд насторожила, и судья поспешил уточнить насколько она соответствует действительности. На что свидетельница даже слегка оскорбилась, поджала губы в негодовании, сделав вид, что после подобного выпада в ее адрес дальнейший разговор может не состояться. Но спохватилась, что она не на посиделках, а перед советским судом, который не спустит, махнула рукой, подтверждая свою готовность резать правду-матку и подтвердила, что да, конечно, куры подыхают ежедневно и ее, Феклы, на птичнике обязанность собирать их под насестами, ошпаривать в кипятке и освобождать от пера и уж в таком виде передавать бригадиру для продажи в городе. А не делай она этого — ферме давно бы уж разориться. Вот и сегодня она полтора десятка до обеда обработала, а потом приехал Прохор-зоотехник, сложил их в машину и увез варить гостям без всякой накладной…»

При этом ее признании весь состав суда снова закашлялся, а прокурор просто побагровел и все многозначительно поглядывал на присутствующего на краю скамейки зоотехника, который вдруг засмущался, опустил глаза и стал пробираться между лавками, очевидно торопясь исполнять неотложную нужду или срочное дело общественной надобности. Перемена настроения суда не ускользнула от бдительности адвоката В. Романова, и он не замедлил воспользоваться моментом, заявив требование защиты предъявить к опознанию петуха, находящегося во временном безвозмездном пользовании свидетельницы Абрамовой. Фекла Ивановна адвоката сразу же невзлюбила со всеми вытекающими из ее гневного щербатого рта выражениями, приводить которые я здесь не берусь из-за моей крайней застенчивости. А если кому-нибудь захочется их перенять и усвоить, рекомендую ему попробовать влезть в переполненный знойными телами торговок сельский автобус, следующий в направлении толкучего рынка в базарный день. И все-же, несмотря на данный ею защите отпор а может быть, именно благодаря ему, суд заявление адвоката уважил и вынес резюме: вещественное доказательство в виде петуха на опознание предъявить. И, ввиду проявившейся попытки, пока еще свидетельницы Абрамовой Ф. И., выказать неуважение суду и уклониться от предъявления вещдока — объявить ей предупреждение и выделить для задержания бродячего петуха одного из милиционеров. За это Фекла на суд разгневалась и понесла его, как говорят, «по кочкам». Высказав в числе прочих, неосмотрительные укоризны, что вместо того, чтобы заниматься борьбой с настоящими расхитителями, вроде зоотехника Прохора и продавщицы Феши (что не осталось ими незамеченным), тратит драгоценное летнее времечко и «гонит кино на потеху публике» измываясь над честной труженицей. И пригрозила написать жалобу самому Брежневу, а заодно и Терешковой. И, вероятно, другие угрозы тоже выкликала, но их уже никто не слышал, поскольку, отряженный на поимку вещдока, милиционер настойчиво, под локоток, увлек Феклу в глубину ее собственного двора, который находился от магазина в самой непосредственной близости. А огороженный жердями огород даже к нему вплотную примыкал.

После громкого там переполоха, донесшегося даже до судейского стола, из двора гражданки Абрамовой показался милиционер с белым петухом в руках. Сама же гражданка, бывшая свидетельница, очевидно в целях безопасности, решила, что лучше соблюдать экстерриториальность и следовала параллельно блюстителю правопорядка, но по другую сторону изгороди, прямиком по огороду, через крапиву и полынь.