Глаза богов

Посреди каминного зала сгущался туман. Наги заметили изменения и настороженно переглянулись. Инк с улыбкой умиления следил за их нервозным состоянием. Он ускорил процесс создания мнимого тела. Туман широкими струями потёк к точке в центре зала, закручиваясь в вихре. Наги выставили руки с когтями. Особо впечатлительные даже разделили предплечья на две части. На суставе кисти, как на шарнире, повернулось живое подобие откидного ножа. Асуры готовились дать бой своими природными серповидными клинками.

Инк наслаждался своим эффектным появлением. Он шагнул вперёд из вихря. Мнимое тело скрывалось за сотканной из энергии мантией.

— Какой безумный вандализм, — Инк покосился на крупную надпись «Верните», выцарапанную на стене.

— Это фальшивое тело, — голос смуглого индийца остановил приближающихся асур от нападения.

— Вы действительно хотите стать рабами? — Инк обвёл взглядом монстров. От их опасного вида внутри поднималась гордость. В конце концов, все они было превращены в опасных существ его артефактом. — Желаете быть подчинёнными какой-то вещи?

— Ты не понимаешь! — рявкнула женщина. — Ты! Инк Фейт, да? Ты сотворил скипетр. Верни его нам!

— Тише, Афгла, — укорил её индиец. — Он пришел сам, а значит желает договариваться.

— Ты ведёшь себя на удивление умно, если сравнивать с тем стадом, которое было подопытными образцами в палаточном городке Зендэ.

— Я тоже был там. Ради родины, ради веры, ради многих вещей, которые считал важными. Всего того, что было поглощено скипетром. Ты забрал у нас всё. Мы лишились желаний и целей. Существовать без каких-либо устремлений… Кому-то, возможно, это удаётся, но не нам. Мы ощущали это, были частью чего-то большего, высшего!

— И станете снова, — Инк пошевелил пальцами, вытягивая нити осторожности из тел нагов. — Вижу, вы пользуетесь картами.

— Они дают задания, — пояснила женщина уже спокойнее. — Жалкое подобие великой цели.

— Великой? — Инк улыбнулся. — Восхищаться простым артефактом — это великая цель, о которой ты говоришь? Я дам вам больше. Признаться честно, я думал просто игнорировать ваше существование. В лучшем случае — использовать как жертвенные пешки. Теперь всё будет иначе. Я достиг шестой ступени кинра. Очень удачно для вас.

Инк отдал мысленную команду. Частицы его светоча в картах начали меняться подобно основной части — извиваться потоками крупиц, рассыпаться на части и тут же объединяться. Мир перед глазами вспыхнули десятками тысяч оттенков. Души нагов излучали страдание и горечь, печаль и скорбь по утраченному смыслу существования, радости бытия и объекта поклонения. В мире снов Инк асуры выглядели нагами, не утратившими человеческого очарования верхними частями. На туловище четыре руки умещались поразительно близко друг к другу. Это выглядело красивее их реального облика, но противоречило физиологии.

«Роун любит красивый вещи… — подумалось вдруг Инку. — Мои слуги должны стать красивее»

У каждой жертвы скипетра было своё уродство — высохшая рука, ожог на лице, оголённые кости на туловище или хвосте, шрамы на лицах и покорёженные фигуры.

— Из-за меня, — Инк запнулся от жалости к этим созданиям, — вы лишись части души. Сегодня я дам вам замену.

Кусочки светоча из карт растекались прозрачными крупицами, закрывая уродства в душах асур. Они превращались в гель для ран, тонкие крепкие шины для переломов, кислотой смывали шрамы и обращались питательной смесью для душ нагов.

Инк зарычал от боли, и усилием воли заблокировал свою связь с Роун. Он не хотел, чтобы она испытывала то же, что он сейчас. Помогая нагам Инк рвал самого себя на части. Кусочки светоча в картах разносились далеко в нулевом мире, но на каком-то ином слое реальности всё равно оставались частью единого целого. Теперь же всё было иначе.

Инк на миг потерял связь в каминным залом. На лоб легла прохладная ладошка Роун. Инк сцепил зубы, но продолжал начатое. Он слышал рёв асур. Их души соединились. Монстры чувствовали его страдания, пусть и сильно ослабленными. Раздался звук лопнувшей струны, затем ещё один, и ещё…

— Как ты? — заботливо спросила Роун.

— Каждый раз, как рвётся связь с одной из карт, — Инк судорожно вздохнул, — ощущаю себя шариком, который лопается. Ох, точно! Ха-ха… Один… один шар же… не может… разрушиться столько раз. Тогда… — всё тело Инка задрожало от боли. Он отдышался и постарался придать себе равнодушный вид. Безуспешно, судя по лицу Роун. Последние части светоча были отделены. — Теперь я знаю, как чувствует себя упаковочная плёнка. Боюсь, я больше не смогу наслаждаться процессом лопания её маленьких пузырей.

Вслед за облегчением от прекращения боли пришло острое чувство обиды. Жалость к самому себе была настолько сильна, что едва не захватила Инка. Хотелось жаловаться на несправедливость и послать всё куда подальше. Глубокий вдох.

«Прочь. Прочь от меня, закон слабых. Я больше не глупая марионетка могущественной богини. Унынию меня не одолеть.»