Глаза Авроры

Бороться со сном оказалось не так легко, как я думал раньше. Пару раз я проваливался в дремоту и с ужасом просыпался, ожидая увидеть койки в тюремной больнице. Но все было по-прежнему: сопение Авроры, блеклый свет фонаря из-за окна, мерцание звезд на небе и прохладный ветерок, гуляющий по комнате. Я расслабился, это и было моей ошибкой. Успокоившись, я просто не смог бороться с усталостью. Заснул я в блаженстве, а проснулся с ужасной ломотой в теле и головной болью. Открыв глаза, я увидел серую стену, на которой были выцарапаны ругательства и имена. Я боялся пошевелиться, поэтому таращился на них и молился, чтобы все это уже наконец закончилось. У меня больше не осталось сил.

Как бы я ни старался лежать бездвижно, ломота в мышцах не давала мне покоя. Повернувшись на спину, я почувствовал, как свинцовый шар в голове перекатился на другую сторону. Я зарычал скорее от безысходности, чем от боли. Нахит проснулся и недовольно пробубнил что-то. Я крутился из стороны в сторону, пытаясь принять положение, в котором у меня не будет гудеть голова и ныть все тело.

— Ты что там вертишься? Спать не даешь! — буркнул Нахит.

Все суставы ныли, а кости словно сдавливало тисками. Я с трудом встал с кровати и тут же пожалел об этом. Свинцовый шар перекатился снова, с грохотом врезавшись в черепушку. Я пошатнулся и опять сел на кровать. Мне стало невыносимо жарко. Пот крупными каплями стекал по лбу и спине.

— Да что ты пыхтишь там?!

Нахит повернулся ко мне и увидел мое бледное лицо. Его нахмуренный лоб сразу разгладился. Он сел в кровати и с подозрением осмотрел меня с ног до головы.

— У тебя лихорадка? Выглядишь ты не очень.

Я помотал головой, сам не зная, что этим хотел сказать. Мне тяжело было разговаривать. Я был полностью сосредоточен на своих чувствах.

— Ты выглядишь сейчас так же как мой друг, которого укусила змея, — задумчиво произнес иранец. — Он умер. — Непонятно для чего добавил он.

В этот момент в камеру вошла Дорис. Она остановилась на полпути, встретившись со мной взглядом. Морщина между ее бровями стала еще больше. Медсестра посмотрела на меня задумчиво, словно что-то решая. Затем она молча подошла и силой уложила меня на койку. Дорис решила, что у меня заражение крови, но, раскрыв бинты, с удивлением обнаружила чистую заживающую рану. Озадаченность на ее лице стала более выраженной. Мне даже показалось, что она на мгновение испугалась.

— И как долго ты в таком состоянии? — грубо спросила она.

— Сейчас… Только проснулся… Зои, — выдавил я из себя.

Она достала градусник из своего кармана и сунула мне под мышку. Температура моего тела придала ее лицу еще больше удивления. Врачи и медсестры в тюрьме не очень-то и заботятся о заключенных, поэтому единственное, что решила сделать Дорис, — это поставить обезболивающее. Не спорю, мне стало немного лучше, но не настолько, чтобы я смог спокойно спать. Целый день я мучился, гадая, что же со мной такое. Странную закономерность с ночным визитом я не мог не уловить. Но спросить, что именно мне вколола Зои, возможности не было. Молодая медсестра не появилась этой ночью.

Нахит все время с опаской поглядывал на меня. Он наверняка думал, что я заболел какой-нибудь заразной дрянью, и боялся тоже подхватить ее.

— Что у него такое? — спросил он, когда Дорис в очередной раз пришла проверить меня.

— Не твое дело, — огрызнулась она.

Я видел по ее глазам, что она просто-напросто не знала этого.

— Может, врача надо? — не унимался мой сосед.

— Вот еще! Буду я вызывать врача из-за какой-то температуры! — отрезала она и гордо удалилась из нашей темницы.

Лучше мне стало только на следующий день. Ломота еще присутствовала, но я хотя бы мог членораздельно разговаривать и ходить. Почувствовав себя более-менее здоровым, я жаждал задать пару вопросов симпатичной медсестре. Но Зои не было и в следующую ночь. На ее смену пришла пухлая женщина с добрыми глазами: она зашла к нам всего один раз для того, чтобы проверить повязки перед сном. Медсестра сделала все молча и с безмятежностью в лице отправилась дальше по своим делам. Нахит сказал, что обычно именно эта женщина всегда и заступала на ночную смену, а Зои он видел в первый раз. Это заставило меня еще больше нервничать.

Дорис продолжала отмахиваться от моих вопросов. Она делала вид, что не понимает, про какой такой укол я говорю. Возможно, она действительно думала, что я придумываю, а может, и прекрасно знала, в чем дело. Из-за татуировки разглядеть след от иглы было почти невозможно. Зои повезло, что мои вены сильно выступают, так бы она врят ли смогла найти их. Но в любом случае, девушка проявила удивительную ловкость, проделав это ночью и всего за каких-то пару секунд. Я пытался показать этот еле заметный укол Дорис, но она, бегло взглянув на мою руку, со злостью рявкнула: «Ничего я не вижу! Отвали уже от меня!».

— Я тебе верю, — сказал Нахит, после того, как мужеподобная медсестра с грохотом закрыла дверь.