Глаза Авроры

— Ты кормила меня наркотой, и когда я был под кайфом взяла с меня какое-то обещание! — орал я в трубку. Мне было уже плевать на то, что меня слышно на весь коридор. — Что ты, дура, хотела от человека, который ничего не соображал? Отвечай, что за обещание такое?

Я слышал, как Джин тяжело дышала.

— Ты умолял меня переспать с этим Феликсом, — с ненавистью закричала она в ответ, — так как он пообещал тебе за это работу, после которой ты прославишься. Ты прекрасно знал, что я люблю тебя еще с университета и пойду на это! Я всегда делала то, о чем ты просил! Даже эти чертовы таблетки тебе в палату таскала втихаря от всех! — Она выплевывала слова мне в ухо с дикой злобой. — За эту мерзость, что мне пришлось сделать, ты обещал наконец-то расстаться с Авророй! А ты мало того что предложение ей сделал, так еще и другую любовницу завел, которой отдал главную роль! — Я услышал, как Джин заплакала. — Почему не я, а? Я столько сделала для тебя!

— Переспать с Феликсом? Бросить Аврору? Что еще за чушь?! Да я бы ни за что не бросил ее! И неужели ты думаешь, что Феликс сам не нашел бы себе девицу на одну ночь? Причем тут я вообще?

— Он меня хотел, кретин! — Джин выкрикнула это с такой злобой и ненавистью, что я на секунду обомлел. — Он с тобой связался-то только из-за того, что ты мог повлиять на меня! Этот боров давно таскался за мной, но я его отшивала. И вдруг появился ты, которому я в рот заглядывала. Он хоть и мерзкий, но очень умный. Феликс сразу просек, на какие кнопки нужно жать, чтобы я сдалась.

— В любом случае, я не заставлял тебя делать это! Да я бы даже не додумался до такого! И неужели ты за все это время не поняла, что я не люблю тебя? Это же было и так понятно.

— Интересно… — задумчиво произнесла азиатка. — А раньше ты по-другому говорил.

— Раньше это был не я! За меня говорила та дрянь, что ты мне подсовывала!

— Вот, значит, какая твоя благодарность! Сам меня умолял эту дрянь носить вплоть до того дня на яхте, а теперь я еще и виновата?! Ничего, ты еще будешь жалеть о том, что предал меня, Гелиос. С тобой сделают такое… — я услышал, как она тихо засмеялась сквозь сжатые зубы.

— Что вы еще придумали? Вам мало того, что вы подставили меня?

— Я хочу, чтобы ты понял, насколько больно мне сделал.

— Да боже мой! — взорвался я. Она не имела никаких прав на месть. — Джин, ты обыкновенная потаскуха! Тебе плевать, с кем спариваться! Больно ей! — кричал я в трубку.

Я услышал, как она втянула воздух, словно ей дали пощечину.

— Я позабочусь о том, чтобы ты весь свой срок провел в мучениях! Ты сдохнешь, скуля от боли, — прошипела она и сбросила вызов.

Я сжимал трубку так сильно, что уже начал ощущать боль в руке. Подошел офицер и похлопал меня по плечу. Я повесил трубку и тяжело дыша взглянул на него. Мне показалось, что он повеселел. Хорек, похоже, изменил мнение обо мне и даже начал одобряюще ухмылялся.

Мы не пошли обратно в комнату для допросов, а сразу отправились в изолятор. Офицер сказал, что там я буду находиться вплоть до оглашения приговора.

Слова Джин без конца звучали у меня в голове, а ее крик до сих пор звенел у меня в ушах. Она сказала, что Люк устроит мне ад. Эта психованная азиатка наперед знала, что меня ждет в тюрьме, а значит, и там уже все куплено. Теперь я не сомневался, что все вокруг прекрасно знают, что я невиновен. Люк всех купил, поэтому суд однозначно решит дело не в мою пользу.

Спустя пару дней я понял, что следователь больше не собирается со мной разговаривать. Моего мнения никто не будет спрашивать, по крайней мере до суда. Но и там скорее всего все будет чисто формально. Адвоката ко мне тоже никто не приводил. Если он и будет на суде, то, опять же, только ради того, чтобы проиграть дело.

Я ощущал себя больной бездомной собакой, которая хотела забиться в угол и больше никогда не вылезать оттуда. И, как покалеченная дворняга, я мечтал сдохнуть в тишине и покое, чтобы навсегда закончить свое жалкое существование.

В камере воняло потом и мочой. От этого запаха у меня все время раскалывалась голова. Толстый мужик, который приносил еду два раза в день, смотрел на меня с презрением. Он никогда ничего не говорил и не отвечал ни на какие вопросы. Узнать хоть что-то о своей судьбе я не мог.

По-моему, я сидел в заточении уже больше недели, когда пришел офицер-хорек и сказал, что у меня свидание. Я был уверен, что это Люк. Он пришел для того, чтобы позлорадствовать над моим положением и посмеяться мне в лицо. Я был не готов снова его видеть. Но и сидеть в неведении я больше не мог. Пока мои кроссовки глухо стучали о пол широкого коридора, из головы не выходили глаза Люка: полные боли, ненависти и отчаяния. Не в моих силах было вновь взглянуть в них.

Когда я вошел в комнату, то с облегчением понял, что за столом сидит Рейчел. Удивительно, но я совсем забыл про нее. За все время я ни разу не подумал о девушке, которой раньше восхищался.