Глаза Авроры

Я проглотил очередную порцию.

Рейчел сказала, что пока не может разговаривать со мной, поэтому минут двадцать мы молча сидели и пили. Потом девушка сама нарушила молчание, неожиданно спросив: «Ты ее любил?».

В ее голосе уже не было злости и напряжения. Виски сделал свое дело. Я тоже опьянел. От этого на некоторое время боль притихла. Но я помнил, что это временный эффект — потом будет только хуже.

— Да, — прошептал я. — И понял это только вчера.

— Это как так?

Я пожал плечами, не в силах рассказывать подробности.

— Странный ты тип. И как же так вышло, что ты решил отдать роль мне?

Она подлила алкоголь в наши стаканы.

— Не знаю. Я вроде как забыл о многих вещах на непродолжительное время. И в этот момент успел натворить всякое…

— Забыл? Типа амнезии?

— Вроде того.

Рейчел совсем расслабилась. Она закинула ноги на диван. Ее щеки покраснели, а глаза заблестели.

— То есть ты забыл о своей невесте и в этот момент встретил меня? Отдал мне роль, а потом вспомнил про нее?

— Почти.

— Неужели она решила покончись с собой только из-за этой роли? Если бы я знала, то сразу бы отказалась от нее.

— Нет. Не только. Просто это стало последней каплей.

Мы разговаривали так еще долго. Пьяная болтовня не давала мне опять погрузиться в горе с головой. Рейчел будто специально отвлекала меня все новыми вопросами, на которые я не особо-то и хотел отвечать. Но и просто молчать было нельзя. Я знал, что если не буду заставлять себя хоть как-то реагировать на ее слова, то просто-напросто погружусь в оцепенение, из которого уже не смогу выбраться сам.

Мы допили бутылку, а через минуту Рейчел откуда-то достала еще одну, но только шампанского. На мой немой вопрос девушка пожала плечами и сказала: «Надеюсь, соседка не заметит».

Ближе к вечеру меня расслабило настолько, что я с трудом мог двигать руками. Рейчел запротестовала, когда я захотел уехать домой на такси, и разложила диван. В таком виде он занял большую часть комнаты. В моем состоянии мне было сложно сопротивляться: тошнотворная тяжесть навалилась на все мое тело. Я без упираний остался. Виной тому была убойная доза алкоголя на пустой желудок, а также давящее чувство вины, с которым я боялся оставаться наедине. Мне было страшно услышать голоса Авроры, Люка и Джин у себя в голове. А они точно появятся, если я начну прислушиваться к себе. И будут кричать в унисон «убийца», «наркоман» и «ничтожество». В общем, я, сам того не подозревая, выбрал тактику подавления чувств. Я собрал все куски горя, отчаяния и ненависти к себе, которые в один миг начали расти, а затем и вовсе взорвались у меня в душе, и затолкал их в дальний угол, где они не будут особо попадаться на глаза. Для надежности я обмотал все скотчем и постарался не смотреть на эту груду искаженных чувств.

Мы лежали с Рейчел на незастеленном диване и просто молчали. Я перестал чувствовать отторжение к ней и на пару минут отпустил гнетущее чувство одиночества. Люк словно почувствовал это и прислал мне сообщение, которое тут же вернуло меня в прежнее состояние.

«Чтоб ты сдох!» — безликие буквы складывались в слова, пышущие ненавистью.

Рейчел отобрала у меня телефон и, посмотрев на треснутый экран, сказала: «Все мы когда-нибудь сдохнем!». Она не спросила, кто это был и почему написал такое. Рейчел выкинула телефон на ковер, а сама улеглась мне на грудь. Я не ощущал тепла от нее. Словно мне положили тяжелый мешок, который не особо то и мешал, но и смысла в котором не было никакого. Мне было все равно, есть она или нет. Точно так же, как еще недавно на Аврору.

Я не видел снов. Вокруг была сплошная темнота, обволакивающая меня. А может, это и был сон.

Опять я проснулся с жуткой головной болью, прекрасно понимая, что на этот раз всему виной шампанское, которое явно было лишним. Рейчел стояла возле окна и красилась. Она смотрела на себя в маленькое зеркальце, в котором я мог разглядеть часть ее лица. Девушка имела вполне свежий вид. Ничего в ней не говорило о том, что она вчера пила виски, а затем и шампанское.

— Ты куда-то собираешься? — хрипло спросил я.

— Я же вчера говорила, что съемки уже начались. — Она взглянула на меня через зеркальце. — Ты обещал пойти со мной.

Рейчел пыталась прочитать мои мысли. Она гадала, все ли я помню из вчерашнего вечера. Возможно, даже боялась, что я могу подумать, будто у нас вчера что-то было.

— А, точно! — поспешил я исправиться. — Спросонья плохо соображаю.

Ответ ее успокоил. Она продолжила мазать свои губы розовой помадой.

— Нечего тебе сейчас быть одному, — тихо произнесла она.

Что мне было терять? Домой возвращаться незачем, на работу идти не надо, друзей у меня теперь нет, а родственников и подавно.

— Хорошо, — коротко произнес я и поднялся с кровати.