Главред: назад в СССР 2

Признаться, я в этот момент выдохнул. С одной стороны, мне не терпелось попробовать на себе роль дружинника, еще и главного по нашей конторе. А с другой, именно сегодня мне все это было бы не в жилу — в семь вечера мы идем в кинотеатр с Аглаей. В Андроповск как раз привезли новый индийский фильм «Как три мушкетера»[15], один из лидеров советского проката этого года. Помню, смотрел его в детстве, но, конечно же, напрочь забыл. В голове остались только эффектные драки и песни, характерные для Болливуда. А еще Митхун Чакраборти, любимец женской половины советских зрителей.

Вежливо попрощавшись с Громыхиной, я вернулся в кабинет, накинул пальто и, пожелав коллегам приятных выходных, направился на свидание. На улице уже стемнело, ночью температура планировала опуститься до нуля, и мне пришлось надеть меховую квадратную шапку. Чувствовал я себя в этом головном уборе неловко, хотя в восемьдесят шестом году это считалось весьма стильно и модно. Ходить в шляпе, как было принято у интеллигенции и партийной номенклатуры, поздней осенью с моей лысой головой уже холодновато. Оставалось надеяться, что Ямпольская оценит мой журналистский прикид. И, кстати, почему у меня все еще нет джинсов? Надо бы озаботиться этим вопросом, тем более что с восемьдесят третьего года эти штаны под маркой «Тверь» производились на Калининской швейной фабрике.

Помню, Тайка очень просила у родителей джинсы, а у нас они не продавались — нужно было ехать в Калинин и стоять в очереди в одном из всего двух магазинов, где торговали вожделенным денимом. В Андроповск модные штаны тоже завозили, но торговали ими полулегально и за двойной ценник — аж девяносто рублей. Половина папиной зарплаты! Дело, говорят, доходило до того, что предприимчивые дельцы покупали на фабрике «Тверь», спарывали лейбл и продавали советские джинсы под видом американских за фантастические сто двадцать рублей. Дождалась моя старшая сестра модных штанов только в конце восьмидесятых, когда на отечественный рынок хлынули китайские и турецкие модели.

Сойдя с автобуса под эти воспоминания, я поспешил ко входу в кинотеатр, где уже толпились желающие посмотреть индийский боевик. А так как это была пятница, то алчущих культурно провести досуг было особенно много. Причем наш город вслед за всей страной уже потихоньку выходил из модного застоя, и люди старались приодеться «по-заграничному». Смотрелось это все довольно наивно, в особенности ярко-лазоревые или розовые леггинсы на девушках. А с учетом уже фактически ноябрьских холодов отдельные детали гардероба и вовсе поражали контрастом с погодой — редкие джинсовые или более распространенные кожаные куртки до талии, кружевные перчатки с обрезанными пальцами и яркие косынки с узлом на макушке либо сбоку.

— Модниц высматриваете, Евгений Семенович? — Аглая увидела меня раньше, чем я ее. Черт, теряю хватку.

— Вас ищу, — нашелся я. — Вот, нашел. Здравствуйте.

Ямпольская была одета как манекенщица на страницах журнала «Крестьянка»: длинное, чуть ниже колен, бежевое пальто, перехваченное на талии поясом, сапоги с голенищем гармошкой и на толстом высоком каблуке, аккуратная фетровая шапочка. Мне даже как-то неловко стало за свой внешний вид, и я поспешил переключить внимание девушки на нее саму.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, — надо бы, кстати, уже переходить на «ты». — Гляжу на вас, и сердце радуется.

— Спасибо, — щеки Ямпольской тронул предательский румянец, и я понял, что похвала попала в цель. — Ну, что, может быть, пройдемте уже в тепло?

— Полностью поддерживаю! — ответил я, уверенно подставляя девушке локоть.

— А ну, отойди от нее! — праздничный вечерний настрой зашатался под напором чьего-то возмущенного крика.

Глава 18

От небольшой компании отделился мужчина в клетчатом пальто и слегка помятой шляпе. Он шел в нашу сторону и тыкал указательным пальцем, словно хотел пронзить нас обоих по очереди.

— О, нет, — пробормотала Аглая, и я сразу понял, что вечер перестает быть томным.

— Иван, возьми себя в руки, — тихо, но твердо сказала она, когда незнакомец подошел к нам. Впрочем, теперь не такой уж и незнакомец. — Мы давно не вместе, у меня своя жизнь. Не позорься.

— Ах, не позориться? — возмутился Иван. — Считаешь, что можешь вот так вот топтаться по мне?

— Вы о чем, товарищ? — строго спросил я, не выпуская руку Ямпольской. — Ведите себя прилично и не грубите девушке.

— Это моя жена! — заявил мужчина. — А ты кто?

— Бывшая жена, — поправила его Аглая. — Пойдемте, Евгений Семенович.

— Ах, Евгений Семенович? — Иван вел себя настолько жалко, что даже меня не злил. Раздражал только. — И кто он? Партиец? Главврач?

— Как тебе не стыдно! — от возмущения у Ямпольской даже голос слегка дрогнул.

— Прошу меня извинить, — улыбнулся я и мягко отстранил ее, освободив руку. — А теперь, голубчик, с вами поговорим. Сейчас вы извинитесь, вернетесь к своим, и мы все пойдем каждый в свою сторону.

— Ты мне еще говорить будешь, что делать? — возмутился Иван, и я почувствовал в воздухе резкие пары алкоголя. А вот и объяснение неожиданной агрессии. — Уйди!