Главнокомандующий

– Мракобесие, – снисходительно пояснил генерал. – К твоему сведению, эдак сотню лет назад иные батюшки точно так же на телевизор вызверялись. Конкуренции они не любят, вот и весь тебе секрет.

– Тут статистика приводится, – упрямо гнул своё денщик. – Точные цифры.

– Например?

– Сейчас найду. Вот: «В среднем среди российского населения наблюдается один процент больных шизофренией, в то время как среди пользователей вирела эта цифра достигает четырёх процентов».

– Передёргивает протоиерей, телегу поперёд лошади запрягает, – нахмурился Березин. – На самом деле это значит, что шизофреники сильнее прочих увлекаются вирелом. Ведь в целом статистика осталась на прежнем уровне, насколько я понимаю. Иначе он это лыко в строку непременно вставил бы, верно?

– Вроде бы да... – признал Василий.

Генерал наставил в него черенок трубки, точно пистолетное дуло, и выпалил:

– Кстати, если вирел – орудие сатаны, то как насчёт прямого литургического сайта в храме Христа Спасителя? Тоже прелесть бесовская? А ведь он давно открыт – с благословения патриарха, между прочим. Так что этот батюшка пыжится быть правовернее высокопреосвященнейшего. И диагноз тут простой: рвение не по разуму, братец.

Обескураженно скривив губы в куриную гузку, денщик отложил газету, помолчал немного.

– Ну, ладно, леший с ней, со статьёй, – промямлил он. – Только всё равно вредно ведь. Позавчера по телеку передавали, как один с ума спятил, трое суток просидел в шлеме... Извиняюсь, по нужде под себя ходил...

– Ерунду ты порешь, мил-друг. Бывает, и в автокатастрофах люди гибнут. Так что ты прикажешь, никому за руль не садиться?

– Так-то оно так, товарищ генерал, и всё же... Вам бы доктору показаться, а?

– С чего бы вдруг?!

– Да вы в зеркало на себя посмотрите, – предложил Василий. – Извиняюсь, конечно. Только сегодня на вас лица нет.

– В атаку ходил, – буркнул Березин и после паузы уточнил: – Под Гомелем. А ночью базы в Южной Америке инспектировал.

– Товарищ генерал, Христом Богом прошу, да поберегите вы себя, – запричитал денщик. – Всё сами да сами, всюду хотите поспеть. Неужто, кроме вас, больше некому в атаку-то ходить?

– Ну, вот что, Василий, ты из себя няньку не строй, – вскипел генерал и раздражённо поскрёб зудевшую левую культю. – Ног у меня нету, это да, это медицинский факт. Но мозги покуда на месте. И под себя пока не хожу.

От злости он прикусил мундштук погасшей трубки. Тут же опамятовавшись, мысленно вознёс молитву Сергию Радонежскому о ниспослании смирения.

Кажется, у них с Василием синдром полярной зимовки начинается. Всё вдвоём да вдвоём, если бы не вирел, действительно впору спятить.

– Люди гибнут, понимаешь? – с болью в голосе произнёс он. – Разве ты по своему телику не видел, что чужаки вытворяют?

– Видал, – хмуро кивнул денщик.

Помолчали немного. Василий встал, принялся убирать посуду со стола в мойку.

– Откуда только эта пакость взялась на нашу голову? – чуть погодя вздохнул он, с ожесточением споласкивая джезву.

Березин вышел из угрюмой задумчивости, бросил взгляд на старинные кварцевые часы, висевшие над холодильником. Хлопотливая секундная стрелка бежала по циферблату, эдакий золотистый ножичек, отсекающий одну за другой безвозвратные дольки времени.

– Ладно, давай хозяйничай, а я за компьютер, – сказал генерал. – Дел ещё невпроворот.

Он прикинул, что до заседания комиссии ещё успеет наведаться в псковскую группу.

За время его отсутствия компьютер вошёл в режим дремоты, мониторная рамка над видеоблоком превратилась в туманное облачко Галактики, мерно пульсирующее, просквоженное разноцветными искрами. Генерал нахлобучил шлем, натянул сенсорные перчатки, бормоча под нос молитву Святому Духу: «Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины, иже везде сый и вся исполняяй, сокровище благих и жизни подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша. Аминь». Сердце отозвалось, дрогнув под тихим уколом благодати. Добрый знак.

Чуть слышно зажужжала система охлаждения процессора, компьютер очнулся и вышел на полную мощность, ожидая команды.

Шевельнув пальцем в перчатке, Березин переключился с монитора на шлем, затем привычным жестом тронул плашку «Кабинет». Перед ним развернулась просторная светлая комната, неотличимая от настоящей, кабы не односложные таблички, мерцающие на резной антикварной мебели. На просторном палисандровом рабочем столе красовался автопортрет березинского компьютера, обок высился шкаф «Щелкопёры», набитый подшивками сетевых газет и журналов, в углу притулилось атласное лепестковое кресло «Ликбез», над ним – длинная полка с переплетёнными в тиснёную кожу фолиантами энциклопедий.