Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Безусловно, командиры всех степеней старались как можно лучше подготовить войска к наступательным боям. Однако, чем выше был уровень, тем больше эта подготовка сводилась к рассылке в войска документов схоластического характера, совершенно не приспособленных для борьбы на Восточном фронте. Например, приказ главкосева ген. А.Н. Куропаткина от 2 марта 1916 г. выделял такие подлежащие немедленному исправлению наделе причины неудачного наступления оперативного характера как: развертывание наступательных действий на чрезмерно длинном фронте без концентрации сил на избранных направлениях; плохое ознакомление частей с задачами, расположением противника и местностью; недостаточность сил, выделенных в резерв; отсутствие флангового обеспечения. Главной причиной неудачи пехотной атаки называлось «отсутствие достаточной для успеха атаки артиллерийской подготовки». Главнокомандующий, не имея сильной артиллерии, и не умея правильно распределить имевшиеся батареи, ничтоже сумняшеся, особо указывал на то обстоятельство, чтобы «сближение с противником было организовано так, чтобы наступавшие войска несли возможно менее потерь»^{158}.

Непосредственная подготовка к операции началась 25 февраля на обоих фронтах. В район намеченной операции широким потоком потекли войска. В предстоящем прорыве должна была принять участие и тяжелая артиллерия, которой так не хватало в кампании 1915 г., и которую удалось несколько пополнить как в материальной части, так и в количестве боеприпасов, при помощи успехов отечественной промышленности и поставок союзников. Так, к марту 1916 г. во всей русской армии насчитывалось 440 полевых тяжелых орудий калибром не более 152 мм, 516 устарелых крепостных тяжелых пушек, 585 легких полевых 122-мм гаубиц^{159}.

Для развития прорыва предназначались кавалерийские корпуса, которые должны были двигаться по начинавшейся распутице собственным ходом, изматывая силы людского и конского состава. Саперные войска готовили средства преодоления неприятельской колючей проволоки, так как командование предполагало, что на ряде участков артиллерия не сможет оказать поддержки своей наступающей пехоте. В том числе саперы готовили плетни и лестницы для преодоления проволочных заграждений, производя учения в тылу. Разумеется, что в ходе операции такие примитивные средства, подготавливаемые по приказу высших командиров, ни разу в жизни не прорывавших колючую проволоку под огнем пулеметов, не пригодились.

Пока же на Северном фронте ген. А.Н. Куропаткин распорядился о производстве демонстративных действий усилиями 6-й и 12-й армий, дабы сковать врага по всему фронту. В то же время ударная 5-я армия А.М. Драгомирова пополнялась людьми, техникой и боеприпасами. Так, по свидетельству инспектора артиллерии армий Западного фронта ген. А.-А. Шихлинского, из эвакуированных в Можайск тяжелых орудий из крепостей создавались тяжелые артиллерийские дивизионы, предназначенные для прорыва неприятельского фронта в предстоящей операции. В частности, на Северный и Западный фронты прибыли 56 120-мм пушек и 128 6-дюймовых орудий^{160}. Это скорее, по меркам войны на Французском фронте, средняя артиллерия, нежели тяжелая. Но на бедность Русского фронта в тяжелой артиллерии следовало благодарить и за это.

Подготовка войск к наступлению была всесторонней. Например, приказ от 29 февраля 1916 г., накануне атаки, был посвящен самым разным проблемам армии: «пища войск, которую я пробовал в разных условиях, всюду оказалась хорошей; хлеб очень хорош»; «конский состав виденных мною обозных частей хорошо сохранен»; «служба войсковых частей в окопах обставлена заботливо. Горячая пища получается два раза в день, горячая вода для чая обеспечена». Наиболее слабая сторона дивизий 3-й очереди из дружин ополчения — «слишком слабый состав кадровых офицеров, недостаточная подготовка прапорщиков и слабая артиллерия»; «наиболее серьезным замечанием относительно расположения 5-й и 12-й армий я считаю расположение войск этих армий кордоном без сильных армейских резервов»^{161}. В тылу же на А.Н. Куропаткина возлагали немалые надежды. Письмо профессора П. Мигулина от 4 марта 1916 г.: «Куропаткиным все очень довольны. Немцы его боятся. Распределил он армии очень удачно, германские войска уже эвакуировали Лиду и эвакуируют Вильну»^{162}.