Пагубная «отрядность» не будет изжита и впоследствии. Еще в начале 1916 г., по истечении полутора лет Первой мировой войны, не только А.Н. Куропаткин, но и его верный сподвижник и ученик А.Е. Эверт не будут стесняться создавать сводные отряды, предназначавшиеся для решительной атаки. Дело дойдет до того, что Ставке придется официально запрещать создавать импровизированные отряды. Спрашивается: почему же не был осмыслен опыт Русско-японской войны, где негатив таких отрядов уже проявил себя в полной мере? Это явление стало одной из существенных причин потери управления: все командиры командовали сводными частями и часто разыскивали вверенные им войска, вместо того, чтобы командовать своими сражавшимися подразделениями. В ходе отступления управление еще более усугублялось, так как части вдобавок еще и перемешивались в кашу. Например, ген. Л. Соболев сообщал военному министру, что «за все время войны я одни сутки, и то не полные, имел в своих руках корпус в полном составе».
Штаб главнокомандующего стремился контролировать все войска без исключения, устанавливая мелочную опеку над каждым соединением. Прежде всего, каждый генерал должен был постоянно отсылать командующему телеграммы о своем положении, а тот своеобразно отвечал помощью, раздергивая резервы, которых, например, под Мукденом и так фактически не было. Перетасовка же войск только ухудшала положение, так как оставляла без резервов сначала командиров корпусов, а потом и самого главкома. Во-вторых, устанавливая такой контроль, Куропаткин старался проверять и перепроверять информацию посредством получения ее из нескольких источников. Причина тому — недоверие к высшим генералам и неверие в их силы и возможности. Один из таких начальников, командир кавалерийского отряда, вспоминал: «Во многом здесь надо считаться с обычаем, принятым у нас, когда командующий сносился непосредственно с младшими начальниками, помимо старших». В итоге создавалось двойное и тройное соподчинение как «результат вмешательства командующего армией в такие мелочи, как распределение и указание батальонов, рот и сотен…»{139} Жаль, что некому было контролировать деятельность самого Куропаткина. Ведь в ходе того или иного сражения многие начальники стремились продолжить бой, в том числе и наступательными действиями. Наиболее ярко это проявилось под Ляояном, когда войска еще верили в своего командующего, а моральный дух людей находился на недосягаемой для той войны высоте. Однако же генерал Куропаткин отступал от рубежа к рубежу. Постоянные приказы на отход, в том числе и после успешных боев, наряду с вмешательством А.Н. Куропаткина в распоряжения генералитета привели к пассивности командиров, а значит, и всей армии. Зато после войны Куропаткин пытался оправдаться ссылками на недостаток инициативы у своих подчиненных.
После отставки адмирала Е.И. Алексеева было решено разделить Маньчжурскую армию на три армии. А.Н. Куропаткин занял должность главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии на Дальнем Востоке, а пост командарма–1 принял ген. Н.П. Линевич — ветеран войны против Китая в 1900 г. Эта реорганизация побудила военное ведомство выслать на Дальний Восток массу офицеров Генерального штаба всех уровней. В итоге на театр военных действий прибыли все те офицеры, что станут главнокомандующими фронтами в период Первой мировой войны. В составе 5-й стрелковой бригады на фронт прибывает будущий главнокомандующий Кавказским фронтом, а ныне командир 18-го стрелкового полка Н.Н. Юденич. Начальником штаба 2-й Маньчжурской армии становится начальник штаба Виленского военного округа Н.В. Рузский. Должность генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии занял заслуженный ординарный профессор Николаевской академии Генерального штаба М.В. Алексеев. Наконец, генерал-квартирмейстером полевого штаба главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии на Дальнем Востоке (то есть самого А.Н. Куропаткина) стал начальник штаба 5-го армейского корпуса А.Е. Эверт. Из будущих главкомов 1916 г. лишь ген. А.А. Брусилов не участвовал в Русско-японской войне, занимая в это время должность начальника Офицерской кавалерийской школы.